– Меня вполне устраивала моя прежняя жизнь и квартира.
– Может быть Вас, Яна, это и устраивало, но я не могу жить в квартире, где на голову падает штукатурка, трубы текут, а коридор заставлен шкафами с рухлядью. Кстати о шкафах. Завтра приедут за вещами Каролины Вацлавны и заберут эти шкафы. До Нового Года семь дней. Я думаю, что строители успеют отремонтировать коридор и мои комнаты.
– — Да делайте что хотите.
Петр Петрович улыбнулся, сверкнув глазами.
– Да, сначала увезут шкафы Каролины Вацлавны, а потом меня?
– Вас?
– Мне придется уехать?
– Куда уехать, Яна?
– Не могу же я жить среди этого великолепия.
– А почему не можете?
– Не знаю. Я из какой-то другой жизни. Жизни, где не хватает денег до зарплаты, где джинсы носят по десять лет, ходят в церковь и не смотрят телевизор, потому что его нет.
– Но нам ведь придется жить теперь вместе.
– Вместе?
– Ну, в одном и том же месте. Давайте как-нибудь поможем друг другу, стерпимся что ли.
– Ага, стерпимся – слюбимся, а расходы Вы берете на себя.
– Что?
– Как я могу Вам помочь? Чем?
– А Вам Яна не нравится, какой становится Ваша квартира?
– Нравится, наверное, только моя жизнь во все это не вписывается.
– Понял. Вы меня ненавидите за то, что я все это затеял, Вас не спросив?
– Да нет, Петр Петрович. Вы ведь хотели как лучше. В бедности Вам жить неприятно, а деньги у Вас есть. Жаль только, что я здесь живу, правда?
– Нет, не правда. Это Ваш дом и я хочу, чтобы Вы здесь оставались.
– Теперь уже не только мой.
– Я часто уезжаю. Меня по нескольку месяцев не будет. И потом я обещаю Вам, что никого не буду сюда приводить. Ну, что объявим новогоднее перемирие?
– Пожалуй.
И Петр Петрович опять улыбнулся мне своей улыбкой страшной, как сабельный удар.
8.
На следующий день действительно увезли шкафы и мебель Каролины Вацловны. Сделано это было, когда я была на работе, а когда я вернулась, оказалось, что наш коридор, переходящий в квадратный холл пуст и огромен.