– Но он же может восстановиться! – воскликнул я.
– Я так не считаю, – покачал головой собеседник. – Как и консилиум, освидетельствовавший его буквально на днях …
– А его родственники? – едва слышно спросил я. – Что вы им скажете?!
Лицо нейробиолога исказила гримаса – как будто я задавал какие-то неуместные вопросы, отвлекая его от сути дела. Он вновь взглянул на меня, и я был потрясен произошедшей в нем переменой – на меня, сквозь блики стекол очков, смотрел расчетливый и жесткий человек.
– Для всех он уже мертв, – неохотно прокомментировал Кротов. – К чему эти вопросы? Вы же хотите жить?!
– Да, но …
– Ну так и покончим на этом! – резко перебил меня собеседник, а потом улыбнулся – так, словно напротив меня оказалась сама Смерть. – К тому же, выбора у тебя, Игорь, особого нет … В проект уже вложены баснословные средства, и результат нужен еще вчера!
Я молчал. А что еще я мог?! По сути – искра сознания в уже мертвом теле! Явно – что-то этот коновал и вивисектор мутит, не сообщая мне всей правды о происходящем … Главное то, что я уже никоим образом не смогу повлиять на ситуацию! Ни отказаться, ни даже покончить с собой … Я на данный момент – лишь инструмент, средство для достижения определенных результатов.
– Я так понимаю – выбора у меня нет, – холодно констатировал я.
– Игорь, ты все правильно понимаешь, – согласно кивнул головой Кротов, полностью перейдя на «ты». – И не терзай себя ненужными сомнениями! У обладателя твоего будущего тела шанс к восстановлению – один на десять миллионов, не больше! Так что, расслабься и получи …в свое пользование новый организм! Тебе, к слову, уже за сорок, а этот – парень молодой, в физическом плане – абсолютно здоровый! Так что – апгрейд, дорогой мой Игорь!
Я холодно взглянул на него. В ответ он как-то гаденько рассмеялся.
– Лады, валяй, – проворчал я, подумав: «Мы с тобой еще поговорим о моральных аспектах происходящего. Потом …»
По прошествии нескольких часов в моей палате появились санитары. По крайней мере, именно так я охарактеризовал их для себя, судя по синим медицинским костюмам и белым шапочкам. Один из них катил тележку для перевозки пациента. «По мою душу!», – с некоторым облегчением, смешанным со страхом перед грядущей процедурой, констатировал я. – «Точнее – за моим сознанием!»