Держа в левой руке часы, профессор стал считать пульс больного. Сто двадцать!.. Значит, он тоже узнал и волнуется.
– Не беспокойтесь, – закончив осмотр, сказал профессор, – сердце у вас хоть изношено, однако, при соблюдении режима, ещё можно жить да жить.
Больной не проронил ни слова, только неприятно усмехнулся.
– У вас нервное истощение. Это и отразилось на сердце. Полечим – и спазмы пройдут. И печень вам надо лечить.
Обход закончился. Больной остался лежать молча, не двигаясь, безучастно глядя своим тяжёлым взглядом в потолок.
Эта неожиданная встреча, надо признаться, взволновала Абузара Гиреевича, и у себя в кабинете он не сразу успокоился. Да, судьба его в сравнении с другими судьбами оказалась гораздо легче в те тяжёлые времена. В своё время он объяснял это тем, что другие были виновны, а за ним не нашлось никакой вины перед народом, перед страной. Должно быть, на него пало какое-то ошибочное подозрение, но власти разобрались – и его оставили в покое. Значительно позже, когда были преданы широкой гласности факты грубого нарушения законности, он и сам перестал понимать свою судьбу. Каким образом беда миновала его? Дело счастливого случая?.. Он так и не мог найти ответа. И решил больше не думать над этим.
В кабинет вошёл необычайно расстроенный главный врач больницы Алексей Лукич Михальчук.
– Я не вынесу этого! – пожаловался он. – Эта Султанмуратова сведёт меня с ума. Наседают со всех сторон… Расстроили мою жену, плачет… Давайте положим хоть в коридор, Абузар Гиреевич.
Бедняга Михальчук даже похудел, небрит, в глазах беспокойство.
– Я не могу этого сделать, Алексей Лукич, – спокойно возразил профессор.
– Но ведь я тоже человек! – вырвалось у Алексея Лукича. – У меня тоже есть нервы!.. С утра до вечера не дают покоя. Скажу – пусть привезут эту старуху.
– Если вы положите в больницу человека, не нуждающегося в лечении, я немедленно уйду отсюда! – стоял на своём Абузар Гиреевич. – Моё призвание – лечить действительно больных, а не потворствовать капризам.
Несчастный Алексей Лукич обхватил руками голову.
Когда Абузар Гиреевич закончил очередную лекцию, кто-то из врачей, приехавших на курсы усовершенствования, задал вопрос:
– Скажите, пожалуйста, чем больна девушка из восьмой палаты? Почему вы не показываете её нам?
Профессор, нахмурив брови, несколько минут молчал. Он не любил вопросов неуместных или вызванных простым любопытством. Затем поднял голову, окинул живыми чёрными глазами зал, снял очки, положил на кафедру. Только после этого ответил: