Теперь только кое-где разбросанные низкие старые здания, когда-то служившие складами и лавчонками, напоминали о былом. Но и тех с каждым годом становится всё меньше и меньше, – их сменяют светлые многоэтажные дома.
– Меняется Казань, – довольный, проговорил Мансур Хакимович и зашагал дальше.
Через десять минут они уже были у дверей квартиры Владимировых.
Константина Сергеевича в Казани не было. Его на днях перевели в Челябинскую область, на партийную работу. Это было новостью даже для Муниры. Но Капитолину Васильевну и Таню они застали дома. Когда закончились расспросы и дружеские воспоминания, Мансур Хакимович спросил:
– Ну а ты, Танюша, куда думаешь после десятилетки?
– В медицинский пойду, – уверенно ответила Таня.
– А почему же не в театральный, не в педагогический, например? – допытывался Ильдарский, улыбаясь.
– Я бы, Мансур Хакимович, не прочь и в театральный, и в педагогический, – в тон ему с улыбкой ответила Таня, – но в моём распоряжении всего одна жизнь. Кроме того, медицина имеет две одинаково важные стороны – мирную и оборонную.
– Это, пожалуй, дельно, – сказал Ильдарский. – Слышишь, Мунира?
– У Тани всегда и всё умно, папа. У неё и характер – кремень, – с искренним восхищением подхватила Мунира.
Домой они пришли, когда уже начало смеркаться.
– Где вы пропадали? Уже два раза самовар подогревала, – встретила их ласковым упрёком Суфия-ханум.
Наутро Мансур Хакимович улетел в Москву. Всего два дня побыл он с семьёй. Мунира не могла даже проводить его до аэродрома – был экзаменационный день. Суфия-ханум долго, напряжённо, до рези в глазах, смотрела вслед удаляющемуся самолёту, который опять увозил её мужа. Не думала она в эту минуту, что её Мансур летел навстречу бурям и грозам, которые уже собирались над нашей родиной.
В напряжённые дни экзаменов волновались не только выпускники, но и их родители.
Днём Рахим-абзы Урманов улучил минуту и прямо из цеха позвонил Саджиде-апа, чтобы справиться о делах Галима. Она с радостью сообщила, что сын опять получил «отлично» и теперь готовится к завтрашнему, последнему и самому ответственному экзамену.
Была уже полночь. Накрапывал тёплый дождик, когда Рахим-абзы вернулся с завода.
– Что так поздно, атасы?[13] – спросила Саджида-апа.
– Акбулатов с Егоровым налаживали новое приспособление, ну, мы и задержались.