Дамас встал. Процессия прошествовала вдоль комнаты и остановилась напротив алтаря.
– Сим полагаю начало инициации адепта Ордена рыцарей Храма Господня, раба Божьего Дамаса Бонне, – торжественно объявил монах, – преклонись, сын мой!
Дамас опустился на колени и смиренно склонил голову.
– Перед обрядом посвящения тебе надлежит ответить на некоторые вопросы. Готов ли ты, сын мой?
– Да.
– Является ли добровольным твоё решение о посвящении в ряды рыцарства? И действуешь ли ты без принуждения и без всякого злого умысла?
– Да.
– Согласен ли ты впредь жить в строгости и почитании Законов Божьих?
– Да.
– Согласен ли ты посвятить себя превознесению слова Божьего и борьбе с врагами сына Девы Марии, не жалея жизни своей?
– Согласен.
– Готов ли ты помогать страждущим и обездоленным на всём пути, что уготован тебе, не в угоду честолюбия своего, но только лишь во имя Господа?
– Да, – прошептал Дамас одними лишь губами.
– Твои слова честны, а помыслы чисты? – продолжил вопрошать монах, – ибо всё сказанное тобой, сказано пред лицом не нашим, но перед Богом.
– Да.
– Надень эти одежды, сын мой, – священник указал на, стоявшего рядом Гуго, – и пусть будут они тебе напоминанием об этом дне и произнесённой тобой сегодня клятве.
Дамас молча облачился в белую тунику, предложенную ему Великим Магистром.
– А теперь, – подытожил священник, скидывая с головы капюшон, – помолимся Господу!
Странная то была утреня: священник проводил литургию в практически пустом зале. Из прихожан здесь были только двое: рыцари, облачённые в белые длинные плащи. Будто растекающиеся пятна крови, на груди каждого из них алели большие ярко-красные кресты.