– А как же ты? – заботливо поинтересовалась Ребекка.
– Мне можно и так,– ответил я. – Я привыкший, это моя стихия.
Она придвинулась ко мне поближе в знак особого доверия, я это понял по-своему и обнял её за плечи.
– А это зачем? – удивилась она.
– Чтобы тебе стало ещё теплее.
Что характерно, в этот раз возражений не последовало.
– Макс, почему ты меня об Америке ничего не спрашиваешь?
Тоже вопросик интересный, попробуй на него ответить?
– Потому что мне о ней всё известно, – отвертелся я.
– И что тебе известно?
– Да всё.
И стал перечислять:
– Америка это: Голливуд, Лас-Вегас, Брайтэн-Бич в Нью-Йорке, Вашингтон – столица, чикагские гангстеры, полицейские Лос-Анджелеса, НАСА, Шатл, кольт сорок пятого калибра, винтовка М-16, самолёты-невидимки, Форд, Дженерал Моторс Компании, кантри, джаз, рок, блюз, Билл Клинтон, Майкл Джексон, Арнольд Шварцнеггер, ковбои, мальборро, виски, флаг с множеством звёздочек, американский орёл. Я знаю Америку, – уверенно заключил я.
– Болтун. – Ребекка, улыбаясь, слегка стукнула меня костяшками пальцев по голове.
Затем вперилась взглядом в висевший у меня на левом ухе беличий хвостик и поинтересовалась:
– Это что?
– Хвостик бельчонка, – отвечаю. – Хочешь, расскажу одну очень грустную историю?
– Да, – ответила она.
– Тогда вешай свои ушки на гвоздь внимания.
Подвешенный на резинке к уху хвостик – мой охотничий трофей. Он всегда со мной – и днём, и ночью. Как-то раз осенью с дружбанами закатился в гости в деревню к знакомым пацанам. Мы, естественно, «бухнули», а утром спозаранку по пьяни отправились на охоту, белок пострелять. Люди трезвые обычно для этой цели берут малокалиберную винтовку, но нам было всё пофиг – прихватили двустволку. Я пальнул из неё в несчастного зверька. Разнёс его в клочья, один только хвостик остался. Вот и ношу его как память о собственной глупости.
Ребекке я, конечно, рассказал другую версию, которая звучала так:
– Однажды нашёл я в лесу больного бельчонка. Вылечил его и оставил жить у себя. Но в один непрекрасный день соседская кошка его слопала. Вот этот хвостик – единственная память о моём друге.
Навешал ей на каждое ушко по килограмму лапши и наслаждаюсь зрелищем наивной доверчивости. Обычно мне никого обмануть не удаётся, а эта сразу «клюнула».
– Ты мне поверила? – спросил удивлённо.