Единственное, что осталось при ней, так это почтовая должность…, да, а еще, у нее было странное имя. То есть, может и не странное, но только наших баб так не называли – она была Паня.
…в ту пору лет тринадцать. Школьный год закончился, мы круглыми днями болтались по деревне, когда на речке, когда в огороде или на лугу. В общем, обычное дело, если, конечно не считать, что папаша чудил сверх обычной меры. Набирался самогона по самые гланды, начинал прямо с утра, к обеду был готов в хлам, а к вечеру впадал в пьяное безумие и начинал нас с матерью, братьями и мелкими сестрами гонять, сначала по дому, а потом и вовсе, во дворе, да по улице…
Терпеть такое можно было лишь до поры, до времени, а потом, я просто уходил. Благо, что дело было летнее, и ночевать можно было где угодно, хоть в сарае, хоть в шалаше, да и пожрать найти, не большая проблема. На крайний случай можно было и чужого чего прихватить. Совесть моя в таких случаях помалкивала, жевала, да глотала…
Теперь уже и не вспомнить, как занесло меня к дому почтальонки. Может, на озеро потянуло меня рыбачить, может, намеревался чего стянуть…, хотя, чего можно взять у одинокой бабы…, право слово, не помню. Только оказался я у ее оконца, в котором, за занавеской горел свет…
Сколько ей было, когда мне было тринадцать – не знаю. Больше чем мне, тут и гадать нечего, может, я ей и в сыны подошёл бы, и такое тоже возможно. Однако, сколько бы ей не было, время на ней вовсе не отыгрывалось, спину не горбило, волос из косы не драло и даже пеплом не посыпало, ни одного седого волоска у нее не было в косе, которая опускалась по самые подколенные впадины, а если распустить эту ее косу, то волосами ее всю обернуть можно было…. В тот момент она эту свою гриву и расчесывала перед зеркалом, расчесывала и что-то напевала вполголоса.
И так меня ошарашила эта картина, что не мог я оторваться от окна час, наверное…, а может, мне так показалось…, просто заворожила и все тут. И если бы ногу у меня не свело, если бы я не оступился и не хрустнул веткой, наверное, так и простоял до самого утра…. Однако все это случилось, она резко оглянулась, и мне пришлось, прихрамывая, бежать прочь от оконца…
Вот так и закончилась моя обычная жизнь. Все отступило, семейные неурядицы, пьянство папашино, материны причитания ежедневные…, все. Просто само собой отошло на какой-то дальний план…, началась другая жизнь, если хотите…