Беспросветная ночь сменила хмурый день, в густой темноте, за частоколом еле-еле светились огни домов, тесно прилепившихся друг к другу. Старый дизель в сарае давно стоял без топлива и запчастей, электричество вырабатывали только лениво крутящиеся ветрогенераторы, потрескавшиеся провода от которых черной паутиной расходились по домам через батарейный блок. Само собой, скудного источника электричества не хватало на водоснабжение или обогрев: воду носили из колодцев, а благодаря близости леса из труб всегда поднимался теплый дым. Между домами в грязи виднелись деревянные мостки, сами же дома были просто темными коробками, опутанными проводами, безо всяких изысков, с коническими крышами и маленькими окнами. На украшения или обустройство поселка у людей, вечно озабоченных пропитанием, не хватало сил.
Мрак ночи уверенно разрезал только мощный прожектор дозорного поста – самая большая ценность и гордость деревни, его древний механизм и, главное, лампу оберегали как зеницу ока. Возле прожектора толпилось несколько десятков человек, мостков на всех не хватало, мужчины и женщины, стоя по щиколотки в холодной грязи, раздраженно обсуждали, что им делать, фоном звучали тихие рыдания тех, кто потерял близких минувшим днем. Риф с Мией тоже стяли здесь, обнявшись: девушка тихо плакала на груди мужа, зарывшись лицом в ворот его куртки, Риф же предпочитал пока молчать, обычно упрямое выражение лица сменилось мрачностью, перед глазами все еще мелькали серые тени и слышались обреченные крики людей.
Громче всех говорил Влад – тот самый поселенец, что ругался днем в поле. Его голос с истеричными нотками разносился в ночном воздухе, отражаясь от соседних домов:
– Нам здесь не выжить, как вы не понимаете?! Хватит слушать старика! Чего ради мы прозябаем в этой грязи? Будем смотреть, как волки вломятся через главные ворота и сожрут наших детей? Каждый год мы ждем, что станет лучше, но становится лишь тяжелее! Наиль ошибся, приведя нас сюда. Это его вина! Все, что здесь творится это его вина! Вокруг Влада раздалось несколько одобрительных возгласов, основная же масса, тупо замолчав, никак не реагировала, втянутые в плечи головы были опущены вниз.
– Говорят ведь, что на севере жить легче, – вторил другой голос из темноты, – там и торговля, людей больше. А тут дикий угол! Сожрет нас зверье, как пить дать сожрет! Попросимся в большое поселение, нас точно примут! – вторил другой голос из темноты.