По периметру отсыпанного щебнем пространства, распахнув створки ворот находились несколько десятков крытых складов, имеющих древний каменный фундамент, но заново отстроенные дощатые стены и железную крышу, внутри которых горел свет, были видны какие-то тюки, ящики, горы овощей. Везде сновали люди. Держась пока в стороне и исследуя площадь, Риф забрел за склады, где обнаружил по меньшей мере двадцать двухэтажных домов вокруг которых словно серебристый лес высились здоровенные ветрогенераторы, каждый раз в десять больше, чем их деревенское убожество. Эти особняки, восстановленные из руин старого города по всей видимости, принадлежали местным купцам, и щеголяли красными черепичными крышами, застекленным окнами с решетками, парой, а то и тройкой помятых и исцарапанных, но все же комфортных джипов на подъездных дорожках из крупного острого щебня, а еще минимум одним пикапом охраны с пулеметной турелью в кузове. За домами также высилась стена, а за ней чернел обломками некогда красивый город с полутрасоттысячным населением, сгинувшим в пламени тотального заражения. Просто не верилось, что из огромной площади, занимаемой когда-то Эдирне, человек сумел отвоевать обратно жалкий клочок из двадцати домов, здания школы и пустыря.
Описав дугу мимо роскошных жилищ местных богачей, Риф вернулся на площадь и пару раз споткнувшись о крупные куски щебня погрузился в гомонящую толпу людей, беспорядочно курсировавшую вдоль открытых створок торговых ангаров. Под презрительными взглядами охранников Риф удивленно разглядывал как люди возбужденно договариваются о количестве и стоимости товара для обмена, показывают друг другу образцы, ругаются называя друг друга жуликами, выпрашивают лучшие условия у торговцев Союза, которые явно чувствовали себя здесь хозяевами положения. Зная, что конкуренции у них нет и этим оборванным странникам больше негде получить необходимое, они вели себя нахально и жестко, крича на втянувших голову в плечи степных партнеров, показывающих пальцами на бочки с топливом, горой стоявшие в ангарах, тюки с тканями, резиновые покрышки, стеллажи с различным оружием и инструментами. Все это менялось, заключались и разрывались сделки, после чего договорившиеся уносили на клочках кожи отпечатанный символ Союза разрешавший въезд на территорию для разгрузки. Над головами людей кружилась длинная стрела автокрана «Либхер», выгоревшего желтого цвета, густо покрытого потеками ржавчины и масла, ставя груз с очередной машины перед воротами складов, где его разбирали и утаскивали внутрь десятки худых изможденных рабочих, которые несли свою поклажу на спинах и скользили мертвыми взглядами по спинам суетящихся вокруг людей.