– Не у всех, конечно.
– Кто-то разгонится и выйдет на орбиту. Кто-то останется на земле. Это исторически проверено.
В наших коротких встречах мы слышали в основном монологи с его стороны. Когда он говорил, создавалось впечатление, что в нём заводилась какая-то внутренняя пружина. Мне даже чудился скрип некоего механизма. Потом пружина неожиданно спускалась, и раздавался дробный бесцветный смех, булькающий, будто искусственный, записанный на старинную граммофонную пластинку. Так повторялось с пугающей периодичностью, к месту и не к месту. Но этот смех никак не умалял его песенно-поэтических достоинств.
В то время как Виктор Пеленягрэ исполнял свой «гениальный» хит про вечера в России, между участниками съезда, сидящими за длинным, завёрнутым в букву П столом, ходил с каким-то длинным списком азербайджанец с приятными чертами лица. На его губах блуждала таинственная улыбка. Я назвал бы эту улыбку улыбкой Чеширского кота. Глаза его светились южным блеском, и всем своим видом он внушал расположение и приязнь. Наконец он подошёл и к нам. Мы сгруппировались с секретарём нашего литературного общества Людмилой Межиньш и её соседкой по номеру в Переделкино – главным редактором журнала «Север» Еленой Пиетиляйнен.
– Я профессор Эльчин Искендерзаде, известный азербайджанский поэт, – представился он. – Вот моя авторская книга, – и протянул мне тонкую брошюру, сшитую двумя скрепками, на которой чёрными буквами на бело-красном фоне значилось имя автора. – Хочу вам её подарить, – заявил он мне, – и даже сделать дарственную надпись. А вас, в свою очередь, я очень попрошу подписать вот это письмо. И вас тоже, – обратился он к моим соседкам.
С его губ по-прежнему не сходила улыбка. Мы прочитали шапку письма, где стояло обращение в Нобелевский комитет рассмотреть заявку на предоставление Нобелевской премии по литературе всемирно известному азербайджанскому поэту, профессору и т. д. Ниже располагался перечень уважаемых литераторов с их подписями о согласии на вручение просимой премии. Каждый обозначал свой статус в литературной иерархии и свои заслуги. Там значились и лауреаты различных премий, и редакторы газет и журналов, и члены литсообществ, и прочее, и прочее, и прочее. Пришлось отметиться и представителям нашего союза из Латвии. Нобелевка – дело ответственное.