Жизнь прозрачна - страница 7

Шрифт
Интервал


с таким же рвеньем можно убеждать
что верно: «высота» иль «вышина»
Имеет ли значенье угол мыса
когда с него не можешь убежать
(какая разница в чем я убеждена
на тот момент в объятьях океана?)
Жизнь по своей природе слишком странна
чтобы на сто процентов утверждать
о значимости внутреннего мира
в сравненье с весом золота эмира
на чаше где богатство – благодать:
не личность – не сияние таланта —
не разум и не дух того Атланта
что силится опоры удержать
которых более не существует
Но Боже Сущий все еще связует
частицы – атомы – молекулы – тела —
столь хрупкий шар планеты из стекла

«Так я несу…»

Так я несу
в ладонях на весу
как на весах
два равноценных мира:
один – где я живу
другой – где дышит лира
на небесах
и наяву
Я звуки те ловлю антеннами всех чувств
но как Антей рукой держусь за землю
и у нее теплу любви учусь
и каждой клеточкой природы дар приемлю
А музыка во мне течет как кровь
по тонким струнам жил
И если ты поэт – то словословь
и славославь того кто славно жил

Метроном

Бывали лучше времена
но жизнь у каждого одна —
не знает выбора она
Так и пловец не знает дна:
плыви до берега
греби покуда хватит сил
В проливе Беринга
когда-то мостик суши был
но кто по миру колесил —
тех этот мир давно забыл
И мы в беспамятстве своем
под визг мобильника встаем
как заведенные ключом
не чувствуя в чем здесь подлог —
берем у жизни время в долг
и рассуждаем ни о чем
А если каждый миг прожить
не погружаясь в миражи
каких-то виртуальных вод:
Земля – и ты – и небосвод
и рядом теплая ладонь —
и радость что горит огонь —
а над огнем горит звезда
и думать: «Это навсегда»

Возвращение в Рим

«Di te ament» (Да хранят тебя боги)

Здравствуй Овидий – я в твоем Риме
в мое окно виден легион пиний
По дороге Вечного города в настоящем проносится
на мотоцикле гремящем римлянин юный
На правом его плече Колизей в современном
гриме —
с подсветкой по вечерам где время в шоке отныне
смотрит сквозь дыры и шепчутся тени с латинским
прононсом
На левом плече: в нарастающем цикле – свет
лунный
отраженный на лицах Юлия Цезаря и Траяна
и твоего гонителя Августа Октавиана
(кому его палец правой руки указýет из тьмы?)
Он не знает того что оправдан уже наказуемый
но две тысячи лет не много ли – мир —
для раздумий?
Городской Совет Рима отменил на свой лад
приказ императора Августа об изгнанье поэта
Ты – свободен Овидий: возвращайся назад