Мюсли улетели с жарких плеч; солнечное тепло упорхнуло словно птичка или то бабочка. Каши с этими материями одинаково не сваришь, зато сделаешь интересный салат. Золотые монеты сами себя выплевывают крошке Мю на юбки, а та наконец довольной начала становится.
Хоть что-то! Космическая одежда приняла вид отроческой влюбленности. Стало хорошеть на душе, дневники полнились счастливой энергией. Мю вся цвела, и захотелось ей написать пару картин в духе экспрессионизма, так сказать, выудить наружу свою эмоциональную искру, которая долгое время тлела в подкорке психического сосуда.
Кружечное кофе сразу встало в позу, показывая странное стечение обстоятельств, которое привело героиню в ту позицию, которую она «заслужила».
Под мерным стуком громадного Колеса, что вертит мировую материю, новый персонаж нашел воздуху для дыхания. Он открыл глаза, огляделся вокруг и принялся глотать небесные облака. А все для того, чтобы сказать: «Все для того»!
Персонажа звали Мю-ста, его телосложение напоминало пережеванную кайму земельной росы, в которых ясно угадывались яркие вспышки кислотно-зеленого. Космосом от него отнюдь не пахло, а вот от крошки Мю – пахло.
Точнее было бы сказать – аромат исходил очень знатный, емкий, крышесносящий. Та, или Тот, понял, что он лишь зарисовка на фоне планетарной катастрофы, которая вот-вот разразится на одомашненном галактическом рукаве. Мю-ста послушно встал под распределителем, и его голова тут же покрылась шапочкой из тонкой фольги.
– Дома не поймут… И ладно, черт с ним! Лишь бы помогло нашего миру встать с насиженного места. – Задумчиво произносил персонаж, проворачивая сумрак по часовой стрелке, что находился у него в крепко зажатом кулаке.
Вот и Дома не стало. Растворился он подобно сублимированному напитку. Мю-ста хотел было окликнуть крошку Мю, а на ее привычном месте оказалась только истрепанная временем безжизненная кукла.
Персонажка исчезла, а наш герой было приуныл, но практически сразу встал в позу, говоря себе, что стойким особям непозволительно унывать. Нужно идти вперед! Ну вот он и пошел себе, побрел по золотистым пустыням, а ему на встречу вышагивали, точно в такт, слепые оползни из розовой кожи, которые отличались друг от друга только цветом глаз.
Персонаж решил справиться о пути у розовокожих пеструнов: