Но поцелуй продлился недолго, мне показалось секунду, а может и того меньше.
– Любишь, значит, меня, – улыбаясь, сказал он.
Я сначала попыталась возразить, но эта была бы самая глупая и нелепая ложь на свете. Я ничего ему не сказав, просто развернулась и пошла в школу. Он шел рядом со мной молча, засунув руки в задние карманы джинс.
– А вы чего опаздываете? – возмущенно спросила гардеробщица, забирая у меня куртку.
– Курили, – ,ответил Матвей, когда она вручила номерок ему.
Моя челюсть от его наглости упала на пол.
– Он лжет, – промямлила я, и быстро развернувшись, побежала на урок.
До кабинета химии мне пришлось идти в его компании. Зайдя в класс, у меня возникло ощущение, как будто все в курсе того, что произошло сейчас за школой. Матвей незаметно коснулся моей руки, а затем направился на свое место. На нас удивленно смотрела Роза, которая стояла у доски.
Я, опустив глаза вниз, прошла мимо нее и села на свое место.
– Вы где были? – шепотом спросила Ната, – А с Сеней что случилось?
– Потом поговорим, – прошипела я.
– Ну что, теперь перейдем к жребию!
Роза произнесла это так громко, что я не могла ее не услышать. Абдулгакова взяла со своей парты темный мешочек и подошла к первой парте, где сидели ее подружки, которые вытащили по маленькой свернутой бумажке. Все остальные девушки проделали тоже самое.
– А теперь открываем и смотрим, кто сегодня будет представлять наш класс.
Все стали разворачивать свои бумажки, я же это делать не торопилась, так как полностью погрузилась в момент моего поцелуя с Матвеем.
– Кому достался счастливый билетик? – в моем воспоминании послышался голос Розы.
Даже здесь она умудрилась мне помешать.
– У тебя что? – с любопытством спросила Ната.
– Не знаю, – ответила я и стала разворачивать бумагу, – плюсик какой–то.
– У Беловой счастливый билетик, – крикнула Ната.
– У Васи? – с недоверием и долей возмущения произнесла Машка Вавилова, – Ну, все, мы проиграли.
– Если честно, я пока не совсем точно понимаю, что происходит, но могу сказать вам точно, что Вавилова права. У меня патологическая боязнь сцены и чересчур обширного внимания к моей персоне. Ничего хорошего из всего этого не выйдет.
– Нужно бороться со своими фобиями, – вмешался Матвей.
Я замолчала, просто потому, что ничего не смогла бы ему ответить. Своим поцелуем он подарил мне надежду в момент, когда я совсем отчаялась. Ему не все равно. Наверняка ведь не все равно. Хоть чуточку, но у него где–то в области сердца ёкает при виде меня.