С пугающим спокойствием генерал уставился на Хомякова. С минуту разглядывал, ничего не говоря. Из кухни вышли Наталья с чашкой кофе на маленьком подносике и Валентина с чистым полотенцем. Застыли в проеме, глядя на мужчин.
Андрей Дашко кое-что вспомнил. Сунул руку в карман брюк и положил на стол перед генералом отобранные документы реквизитора, в том числе пропуск на киностудию «Мосфильм» и пистолет, из которого Генка ранил Ингу. Карпенко заметил, как бандит побледнел, увидев синюю папку на столе. Хомяков явно надеялся, что бумаги не найдут. Генерал бегло просмотрел бандитские инструкции. Поднял голову и тихо сказал, глядя на реквизитора:
– Чего вам не хватало? Работа интересная, деньги получали хорошие. С такими людьми общались! И докатились до предательства и пособничества бандитам. Трех человек ранить успели. А Инга вас хорошим мужиком считала. Уверяла нас, что это стечение обстоятельств…
Генка упорно молчал, опустив голову к полу. Карпенко встал:
– Что ж, в прокуратуре вам язык развяжут. – Посмотрел на Моряка: – Андрей, тебе, как самому здоровому, со мной придется проехать в Майкоп. Машину преступника отгонишь, у нас ее еще раз осмотрят. Уж извини, воскресенье! Пока найдешь кого-то, время уйдет.
Сашок насупился:
– Товарищ генерал-майор, а я? Это же не ранение, а так – царапина! Могу я с Андрюхой ехать? И преступничка поохранять заодно.
Карпенко улыбнулся:
– Поехали! Азамат вас потом сюда доставит. – Повернулся к омоновцу: – Муса, ты остаешься на базе на случай чего-то непредвиденного.
Валиев вытянулся:
– Есть!
Генерал тут же принялся собираться, поблагодарив всех за помощь.
Генку, не развязывая рук, втолкнули на заднее сиденье «тойоты». Рядом уселся Сашок. За рулем устроился Андрей. Генеральский УАЗик развернулся, и две машины направились по горной дороге вниз. Солнце скрылось за горизонтом. Закат пылал ярким румянцем. Серые сумерки медленно наползали на заросшие елками склоны. Легкий туман поднимался снизу светлой полосой…
Наталья, Валентина, Матвей и Муса глядели вслед машине. Куракина подняла руку и перекрестила уезжавших. Валиев что-то горячо прошептал про себя на чеченском. Заметив, что Низовой глядит на него, смутился и пояснил:
– Я Аллаху молился, чтоб Инга жива осталась, а этот… – Он на мгновение запнулся: – …получил свое.