Был почти конец осени и на улице шёл сильный ливень. Я как всегда ждала Даяна, убираясь в доме и уже наверно десятый раз, разогревая ужин, но он опаздывал намного дольше обычного. Услышав на улице шуршание гравия, я выглянула в окно и впала в ступор. Мой брат выходил из очень дорогой машины, на его одежде и лице были кровавые пятна, он медленно шёл к дому, еле перебирая ногами. Следом за ним вышел, и хозяин автомобиля, направившись за Даяном. В тот момент я ужасно перепугалась за брата и даже не задумавшись надеть пальто, вылетела из дома под холодный осенний дождь в шортах, футболке и пушистых светлых тапочках с ушками зайца. Даян сидел на ступенях, прислонившись всем телом к перилам, а тем временем мужчина, что привёз его почти вплотную подошёл к брату, с каменным выражением лица. Не знаю почему, но меня охватила дикая ярость. Никто не смел, трогать моего брата, я была готова его защищать так же страстно, как и он меня.
Сбежав по ступенькам, я встала перед Даяном, раскидывая в стороны руки и закрывая его своим телом от незваного гостя. Только спустя несколько лет я поняла, как опрометчиво поступила в тот момент. Владелец автомобиля остановился передо мной и наблюдал за моими действиями со скучающим видом. Он был не намного старше брата и если бы не страх я бы даже залюбовалась его лицом.
– Оставьте в покое моего брата.
Я кричала, мне было ужасно страшно, но я не могла позволить этому человеку, как – либо навредить Даяну. Только после моего крика брат заметил, что я здесь и устало произнёс:
– Рейна, дорогая, иди в дом, я скоро приду.
Губы, стоящего передо мной человека, расплывались в ехидной улыбке на его красивом лице:
– Да, послушай брата и ступай баеньки, маленьким девочкам не следует находиться на улице так поздно.
Его высказывание и надменный голос, оборвали внутри какую-то нить, позволявшую мне быть терпеливой и мыслить здраво. Горькие слезы текли по щекам от беспомощности, руки трясло от злости и страха, и не думая со всего размаха, я влепила пощёчину незнакомцу.
– Оставьте его в покое и убирайтесь отсюда, я не позволю вам его тронуть.
Я гордилась собой, что голос не задрожал, а парень в свою очередь так опешил, что его глаза округлились. Он смотрел на меня, не мигая, потирая уже начавшую розоветь кожу, а потом согнулся пополам от смеха.