– Тебе мало было денег?
– Это не вопрос денег! – женщина возмущённо правила причёску. – Это вопрос престижа.
– Господи, как невыносимо … глупо, – у Тисы просилось совсем другое слово.
– Так хорошо, что ты приехала! Во имя своей сестры ты должна мне помочь.
– В чём? – удивилась девушка, зная, что все хлопоты по похоронам оплатил отец.
– У нас остались незавершённые контракты. Конечно, ты сейчас выглядишь ужасно, но стилисты сделают тебя красоткой, – Соти встала и попробовала на ощупь чёрную прядь коротких волос Тисы. – Вернём твой прежний цвет, нарастим волосы, подгримируем – и всё, никаких неустоек. Даже сейчас, в твоём кошмарном виде, ты всё равно похожа на Ирайю.
– Даже не думай, – Тиса дёрнулась в сторону от рук матери.
Она слишком долго забивала образ «Барби», обрастала собственной «шкурой», училась быть естественной. Десять лет назад она простилась с образом блондинки, сделала короткое каре, перекрасилась в чёрный цвет, училась носить бесформенные вещи, пока постепенно не нашла себя. И теперь корчить из себя кого-то не было никакого желания.
– Ты откажешь родной матери?
– Да ты обо мне за десять лет даже не вспомнила! – разозлилась Тиса.
– Ты нас бросила, Тиса! – тут же встала в позу мать. – Ты представляешь, как нам было трудно, когда все хотели только тебя и игнорировали Ирайю? А тебя не было! Ты спросила, каково пришлось твоей сестре, когда нас разворачивали со всех кастингов? Мы прошли этот путь. Моя девочка потом и кровью добилась славы и успеха!
– Именно что кровью… – зловеще прошептала Тиса, – ты ведь даже её кровь сегодня превратила в свой успех…
– Ничего ты не понимаешь, глупая девчонка! – Соти гордо выпрямилась, не оставляя на лице и следа эмоций. – Какой смысл теперь всё рушить. Ирайя меня бы поняла. Ты злишься, потому что сама виновата в её смерти! Это всё твоя вина!
Тиса в растерянности смотрела на женщину, которая по документам была их с Ирайей матерью.
– Ты обвиняешь в случившемся меня?
– Конечно, разве могло подобное произойти, если бы ты была с нами? Ты бросила её одну. Ты даже не ответила на её звонок, когда она хотела с тобой поговорить.
А это было запрещённым приёмом. Тиса и так уже две недели винила себя за то, что отключила этот чёртов мобильник. Мать всегда знала, как ударить побольнее. Слёзы сами побежали по щекам Тисы. Если бы она в тот день была рядом…