– Приятного аппетита, – чопорно произнесла Софья Ильинична и вонзила вилку в источающее сок мясо.
Глеб сглотнул, и на миг его глаза вспыхнули желтым. Конечно же, в его зрачках всего лишь отразилось вечернее солнце, которое как раз светило в окно, но выглядело это жутковато. Чего только не привидится с усталости.
– И чем ты занимаешься, Анна? – спросила меня вдруг Софья Ильинична.
– Вы имеете в виду профессию? – я улыбнулась. – Я ветеринар.
Рука старушки, в которой она держала нож, зависла в воздухе, а на лице появилось любопытство:
– Надо же…
– Да, – я снова усмехнулась и взглянула на ее внука, который, опустив глаза в стол, жевал свой бутерброд. – Мы с Глебом даже познакомились у нас в ветлечебнице. Он привел к нам бездомного кота с раненой лапкой.
– Кота? – теперь и Софья Ильинична смотрела на Глеба.
– Кота, – подтвердила я. – Точнее, кошку, даже котенка. Лапку мы ей вылечили, а кошечка осталась жить у меня. Правда, на время моего отсутствия пришлось отдать ее маме…
– Надо же… – снова протянула Софья Ильинична и хмыкнула. – Кота…
– Да, кота. Ничего удивительного в этом не вижу, – с нажимом отозвался Глеб.
– Значит, точно не хочешь мяска, внучек? – невинным тоном поинтересовалась бабушка.
– Нет, – рыкнул Глеб. И прозвучало это так угрожающе и страшно, совсем как тогда, с мажорами, и мне снова стало не по себе. Раньше мой интеллигентный и милый Глеб таких интонаций себе не позволял.
– Глеб, а ты так и не нашел очки? – я решила сменить тему и настроение за столом.
– Нет, потом. Чай будешь? – он тоже быстро перевел тему.
– Буду, – кивнула я, хотя внутри кольнула обида из-за его столь резкого тона.
Бабуля между тем со смаком доела стейк, а потом без стеснения вылизала тарелку. Меня, конечно, такое несколько смутило, но я вида не подала, в конце концов, у пожилых людей бывают разные причуды.
– Я пошла спать, – известила она нас и пошаркала прочь из кухни.
– Спокойной ночи, – поспешила пожелать я ей вслед.
– Ага, и тебе того же, – отозвалась старушка, затем хмыкнула, видимо, каким-то своим мыслям.
– Может, тебе кашу приготовить? – спросила я у Глеба. – Или чего другого?
– Нет, спасибо, – он улыбнулся, снова став милым. – Я уже поел. А ты как?
– Я тоже поела, – заверила его я. – А разве твоя бабушка не знает, что тебе нельзя мясо?
– Знает, но забывает иногда. Ты же видишь, какой у нее уже возраст, – Глеб загрузил грязные тарелки и чашки в посудомоечную машину. К слову, несмотря на старинный антураж, кухня у бабушки Глеба была обставлена по последнему слову техники. Получалось эдакое смешение стилей. – Тоже, наверное, пойдем спать? Точнее, я поработаю еще немного, а ты отдыхай. Устала ведь в дороге.