Станичники, их так называть стали, хотя совсем от другого слово пошло, пока не решили проблему спуска на землю. Как только станцию построили, истуканы сразу свалили с планеты и практически не появлялись. Вся торговля ведется через «живой рисунок» внутри огромного здания с круглосуточными огнями. Мясо принимают, артефакты различные. Их тут как грязи, артефактов этих. Чего они делают непонятно, но иноземцы их берут и исправно платят. Кочке. А больше и некому, артефакты только в заграничье, а туда только он и ходит. Вернее, ходят может и многие, да возвращается только Кочка. Остальных он находит в разобранном виде и чаще всего уже никак не узнать, кто это был. Разве что по оружию. Пограничников-то, всего трое осталось в округе, а промышляющих и вовсе один, только сам Кочка. Залетные еще приходят, но пограничники ли они.. Кочка не знал, ходить за границей не означает быть пограничником.
**
Мысли медленно вертелись в «голодной» голове пока он ждал секачей. Не вовремя они вообще полезли в голову, не сидится им в глубине памяти…
Кочка стал уходить левее быстро приближающихся секачей и заметил, как они тоже сменили направление. Слишком быстро. Их нужно было еще немного замедлить, и Кочка сделал пару шагов чуть левее и вперед. Лишь один из секачей заметил маневр человека и начал забирать в его сторону активнее. Кочка уже достаточно отошел и наблюдал, как секач смещается к нему, но уже точно не успевает зацепить на встречном курсе.
В последний момент Кочка перенес вес тела на левую ногу и приподнял снегоступ, под которым в этот момент проскакивал разъяренный зверь, – «всё-таки успел, молодец какой». – Несильный укол в шею, точно за ухо, большого вреда не нанес, но разозлил зверя еще сильнее. Эта тупая тварь и так не имела мозгов, прям как есть, череп был почти пуст, а тут и вовсе отключила сознание и завалилась на бок в попытке затормозить. Взбугрившийся снег показывал, где именно под ним скользит на боку огромная жирная туша секача. Кочка улыбнулся и отошел от проложенной тропы. Попадать в развороченный снег не стоило, обзор уменьшался и можно было нарваться на удар из-под снега. Тем более, что в рытвине невозможно было стоять на снегоступах, даже сломаться могут, и пришлось бы погрузиться в снег, как минимум по пояс.
Наконец секач справился с равновесием и заверещал от обиды. Рванул на звук и запах теплого человека. – «Нужно было его свалить с ног и тогда от него не останется даже мокрого места». – Возможно такие мысли посетили то место, где обычно располагаются мозги. Не застав там хозяина, они мгновенно растворились в жирной туше секача и больше не собирались вместе. – «Зачем? Смысла нет».