– Мелочь.
– Не скажите, Дмитрий Николаевич, не скажите. В нашем флоте этих маленьких кораблей почти сотня, да и более крупных совсем не мало. Объем более чем приличный.
– Это, конечно, хорошо, но я рассчитывал как минимум на пару тысяч пулеметов для нашей армии. Согласитесь, это совсем другие цифры.
– Господь с вами! – округлил глаза Барановский. – Ведь это верных три миллиона.
– Если с дополнительным снаряжением, то в полтора раза больше, – ухмыльнулся Будищев.
– Но нам столько и не сделать на нашей фабрике! По крайней мере, в приемлемые сроки.
– А Путилов на что? – вопросительно посмотрел на него подпоручик.
– Вместе с ним, разумеется, справимся, – не слишком охотно согласился компаньон, подразумевая, что Будищев свои авторские отчисления получит в любом случае, а ему надо еще и о собственном предприятии думать.
– Иностранцы интерес не проявляли?
– Ну не то чтобы совсем, – поморщился Владимир Степанович. – От князя Александра Батенберга приходили справляться.
– Это из Болгарии, что ли?
– Именно.
– Хм, и что же пожелалось его высочеству?
– Халявы, – усмехнулся Барановский, – так вы, кажется, говорите?
– Понятно, – засмеялся Дмитрий, чего-то такого и ожидавший.
– Володенька, Дмитрий Николаевич, ну где же вы? – заглянула к ним жена Барановского. – Гости без вас совсем уж заскучали.
– Уже идем, – отвечал ей муж, вопросительно посмотрев на компаньона.
– Простите великодушно, Паулина Антоновна, – повинился Будищев, – это я вашего супруга заболтал.
– Ничего страшного, но теперь извольте вернуться в общество, – мягко улыбнулась хозяйка дома.
* * *
Нельзя сказать, чтобы сидевшие перед бароном Штиглицем гости были нежданными. Напротив, его заблаговременно известили об их визите и цели появления. И тем не менее ни малейшего удовольствия от разговора с ними бывший придворный банкир не испытывал. Хотя, разумеется, вел себя в высшей степени любезно и предупредительно.
Будучи одним из самых щедрых благотворителей в Российской империи, Александр Людвигович хорошо знал и уважал сидящих перед ним Антонину Дмитриевну Блудову и Елизавету Дмитриевну Милютину.
Они обе принадлежали к высшим слоям аристократического общества Петербурга, обе прославили себя на ниве общественного призрения, обе остались незамужними. Впрочем, Милютина, кажется, будет исключением в этом смысле. В свете ходили слухи о ее недавней помолвке с князем Шаховским.