Катарина достала огниво и сноровисто развела огонь, кинув туда большой пучок соломы, а когда та сгорела, осторожно, чтоб не погасить разгорающийся костёр, подгребла к себе горсть золы и прошла по широкому кругу, рассыпая пепел щепотью, словно пельмени солила.
– Можно узнать, зачем это? – не удержался я от вопроса, глядя, как круг замкнулся, а наёмница села на колени спиной к огню и достала из небольшого мешочка несколько костяных фигурок, каждая размером со спичечный коробок.
Крохотные статуэтки она установила на небольшой деревянный постамент в форме лавочки габаритами с блокнот – видать, миниатюрный алтарь. Катарина протянула к фигуркам руки, сложив ладони так, словно подставляла их под рукомойник, и прошептала несколько слов.
– Вечерняя молитва, оберегающая сон, – произнесла девушка и потянулась к сумке, достала лепёшку, мясо и флягу с некрепким вином.
Костёр к этому времени уже разгорелся, и искры, вырывающиеся из потрескивающего пламени, уносились вверх, к звёздам. Я сделал то же, но достал не простую еду, а плоские консервы из сухого пайка. Стоило их слегка проткнуть сверху, чтоб не вспучились во время разогрева, и положить в костёр, как к запаху дыма и трав прибавился аромат гречневой каши. Катарина застыла ненадолго, глядя на мой ужин.
– Юрий, расскажи о стране фей.
Я улыбнулся, откинулся назад, подложив руки под голову, и поглядел в небо.
– Города. Они даже ночью утопают во множестве огней. В каждом доме, на каждом придорожном столбе, на каждой повозке горит яркий-яркий фонарь. И их очень много.
– А как вы тогда спите при свете? – спросила девушка, поглядев на костёр. Пламя отражалось в её глазах, отчего казалось, что они сами обладают крохотными внутренними искорками. – Слишком светло же.
– Привыкли. К тому же фонарь не солнце – можно и погасить. А ещё на небе ночью луна.
– Люна?
– Ну, у вас на небе Шана и Сол, а у нас Солнце и Луна. Только ваши светила всегда вместе, а наши порознь: Солнце – днём, Луна – ночью.
– У вас даже ночи нет?
– Что ты, луна не такая яркая, как Шана! Но дорогу можно различить.
Катарина замолчала, а я сел и поддел веткой скворчащие и шипящие консервы. У меня есть много сказок для моей спутницы. Всё и не успеть, но самые красивые обязательно расскажу. А как доберёмся до места, включу у типографщиков ноут и фотки покажу.