Только бы система не выдала совет поддаться. Я лучше нарушу рекомендацию, чем полезу на эту потную бабенцию с гнилыми зубами. Пусть мне руку ломает. Потреплю.
А события тем временем приняли совсем уж плохой оборот. Бабища с жалобным скрипом стула подвинулась, перегораживая мне дорогу, ехидно улыбнулась и смерила меня взглядом с ног до головы.
– Не спеши.
Я внутренне скривился, ощущая себя неигровым персонажем в пошлой ролевой игре. Мужчинам здесь свободу воли не давали. А приличные мужчины сидят в светлице и не шарахаются по трактирам. И потому субличность книгочея максимально пыталась соответствовать этому моральному принципу.
Тишина затянулась, а потом я вздрогнул. В стол с грохотом вонзился здоровенный кинжал, а затем к нам подошла ещё одна женщина. Не из ватаги. В кольчуге и с серым шерстяным плащом в скатку на плечах, словно солдатская шинель.
– Он со мной, – произнесло новое действующее лицо.
Я улыбнулся. На шее у молодой высокой воительницы болталась цепочка с жетоном прогрессоров. Наёмница. Из местных. Работает на нас.
«Биометрические данные подтверждены. На имя субъекта зарегистрирован договор на оказание услуг».
Вата́жница смерила пришлую взглядом, раздумывая, стоит ли ввязываться в драку. С одной стороны, тружениц каменоломни здесь почти десяток, с другой – кроме ножей, у них ничего не имелось, а наёмница была вооружена лёгким фальшио́ном, висевшим в простых ножнах на перевязи, и парой топориков, заткнутых за широкую портупею. Из защиты – небольшой круглый щит, по размеру чуть крупнее кулачного ба́клера, и кольчуга длиной до колен поверх простёганной войлочной куртки.
Девушка не столь широкоплеча, как работница, но ростом не уступала. То есть она возвышалась надо мной на добрых тридцать с лишним сантиметров. И надо признать, имелось в ней некое обаяние, которое не портил даже тонкий шрам, идущий от левой стороны рта к уху, словно кто-то пытался ей вырезать улыбку, но сделал работу наполовину. Сдох, наверное.
Около десятка каштановых кос спускалось до поясницы. И в каждую вплетено по медной бляшке.
– Чё такая дерзкая? – нехотя начала ватажница, стараясь не уронить лицо во время отступления.
– Жрать захочешь – не так одерзе́ешь, – спокойно ответила наёмница, а потом вынула нож из столешницы и сунула в ножны, висящие на правом бедре.