– будут изгнаны из Франции все до единого, кроме тех, кто найдёт в ней могилу.
– во всём мире известны отсутствием совести в политике. Они знатоки искусства прятать свои преступления за фасадом приличия. Так они поступали веками, и это настолько стало частью их натуры, что они сами больше не замечают этой черты.
– всегда первые ругают сами себя, чтобы опередить критиков со стороны.
– Вы великий народ, скажу больше – вы великая чернь. Удары ваших кулаков красивее ударов ваших шпаг. У вас есть аппетит. Вы – нация, пожирающая других.
– говорят: время – деньги. Русские говорят: жизнь – копейка.
—, если на кого – то и похожи, то только на своих предков.
– заняты, и на терпеливость у них нет времени.
АНГЛИЧАНЕ как ни одна другая нация в мире обладают способностью наливать новое вино в старые мехи.
– коллективно, как народ, плуты, индивидуально честны. Наоборот, французы, честные как народ, индивидуально – плуты.
– любят благотворить, любят удивлять своим великодушием и всегда помогут несчастному, как скоро уверены, что он не притворился несчастным. В противном случае скорее дадут умереть ему с голоду, нежели помогут, боясь обмана, оскорбительного для их самолюбия.
– любят поругать своё правительство даже больше, чем погоду.
– люди, которые вставляют слово «сэр» вместо матерных выражений, употребляемых представителями других наций.
– могут быть счастливы, только когда несчастны; ирландцы могут жить в мире, только когда воюют; шотландцы же дома только тогда, когда они за границей.
– народ не артистический в силу той же самой причины, которая мешает им стать общительными… они не умеют ни одеваться изящно, ни играть талантливо. Им не достаёт стиля: они лишены элегантности. Всё, что они делают, основательно и добросовестно, но без всякой грации!
АНГЛИЧАНЕ – нация любителей, а не профессионалов; их генералы, равно как и их писатели, – любители. Именно поэтому мы всегда выигрывали войны и создали величайшую на свете литературу.
– нация политиков, и меня часто приглашали в дома, где политикой интересовались превыше всего. У видных государственных мужей, которых я там встречал, я не обнаружил выдающихся талантов. Из этого я сделал вывод, возможно опрометчивый, что для управления страной не требуется большого ума. Позднее я знавал в разных странах немало политических деятелей, достигших высоких постов, и тоже бывал поражен тем впечатлением интеллектуального убожества, какое они на меня производили.