. Здесь, по замыслу организаторов экспедиции, военный экспедиционный корпус вполне мог рассчитывать на широкую поддержку местных племен, ненавидевших Великобританию и Британскую Ост-Индскую компанию. Движение корпуса со стороны Средней Азии прикрывали казачьи части под командованием атамана Войска Донского В.П. Орлова, который получил приказ осуществить «Поход на реку Индус» через Хиву и Бухару
[6].
28 февраля 1801 г. основные силы казаков под командованием М.И. Платова крупной колонной из 13 полков выступили из станицы Качалинской четырьмя эшелонами. Ожидали и военно-морскую поддержку с юга – якобы три российских корабля, перевооруженные во фрегаты, должны были отплыть с Камчатки в Индийский океан и перекрыть британскую торговлю с Индией и Китаем: пушки для кораблей следовало доставить в Петропавловск в течение пяти недель, все необходимые материалы предполагалось переправить на Камчатку «в течение довольно короткого срока, на санях»[7]. Выход соединенных армий в район Пятиречья мог привести к антибританскому союзу с правителем Ранджит Сингхом, который незадолго до этого, 12 апреля 1801 г., короновался в Лахоре как саркар единого Пенджаба, после чего почти 40 лет сдерживал экспансию Британской империи[8].
В Лондоне ответили оперативно. Первый удар был нанесен по Копенгагену – 2 апреля 1801 г. датские корабли, стоявшие на якоре вдоль побережья, подверглись стремительной атаке превосходящих сил Британского флота под командованием адмирала Хайда Паркера. Получив сведения о подготовке франко-русской экспедиции, Британское адмиралтейство приказало новоиспеченному «герою Копенгагена» вице-адмиралу Горацио Нельсону готовить эскадру для атаки Кронштадта, Ревеля и Санкт-Петербурга. Однако 23 марта казаков Орлова и Платова в окрестностях слободы Мечетная – сегодня это город Пугачев Саратовской области – догнал курьер из Петербурга. Он привез приказ возвращаться: новый император Александр I отказался от идеи русско-французского союза.
Участники этих событий не знали, что 15 января 1801 г. Павел I отправил первому консулу Бонапарту следующее послание: «Я не могу не предложить Вам, нельзя ли предпринять или, по крайней мере, произвести что-нибудь на берегах Англии, что в то время, когда она видит себя изолированною, может заставить ее раскаиваться в своем деспотизме и в своем высокомерии»