Иногда она даже вставала по ночам с постели и садилась на ступеньки крыльца, чтобы хоть немного подышать прохладным ветерком, который поднимали мчавшиеся мимо поезда, или же сидела в ванной, закутавшись в мокрую простыню. От жары не было спасения: Джин порой казалось, что ее чрево того и гляди лопнет от натуги. Чем сильнее была жара, тем беспокойнее вел себя ребенок, словно знал, что творится снаружи, словно и ему не хватало воздуха.
При мысли о ребенке Джин улыбнулась: так хочется поскорее уже увидеть маленького, но до родов еще месяц. Джин так надеялась, что малыш будет похож на отца, который сейчас где-то в Тихом океане выполняет свой мужской долг: сражается с японцами, вернее – япошками, как писал Анри в своих письмах. Это слово покоробило Джин: среди служащих ее фирмы была молодая девушка-японка, которая трогательно о ней заботилась: даже брала на себя часть работы и покрывала Джин, когда та была так слаба, что не могла двигаться. С огромным трудом добравшись до офиса, она неподвижно сидела за машинкой, опасаясь не успеть добежать до туалета, когда затошнит.
Ее не увольняли целых шесть месяцев – значительно дольше, чем обычно держат беременных, – что было весьма благородно со стороны работодателей, и Джин написала об этом мужу. Она посылала ему весточки каждый день, а от него получала не чаще одного раза в месяц. Анри слишком уставал, чтобы взяться за письмо, к тому же они доходили с большим опозданием. «Это не то что «бьюики» в Нью-Йорке продавать», – пошутил он в одном из своих писем. Он по-прежнему шутил, даже когда писал про скверное питание, про сослуживцев, пытаясь представить все лучше, чем это было на самом деле, чтобы не расстраивать Джин.
В самом начале, когда в один прекрасный день у нее не осталось никаких сомнений в своей беременности, она вдруг испугалась, хотя, провожая мужа, надеялась, что ребенок поможет ей перенести горечь разлуки. Ей было очень страшно в первые месяцы, стоило подумать об уходе со службы, одиночестве, безденежье. На какие средства она будет содержать себя и ребенка?
Джин помнила, как отреагировал муж на ее слова о возможности беременности, но после того как сообщила о свершившемся факте и получила в ответ восторженное послание, все снова представилось ей в розовом свете. К тому времени как пришло письмо, срок был почти пять месяцев и ее состояние немного стабилизировалось.