Лунный камень - страница 6

Правда это или нет, я не берусь его обвинять, и на то есть весомая причина. Предъяви я обвинение публично, я бы не смог выдвинуть иных доводов кроме нравственных. У меня нет доказательств, что именно он убил индусов – не только двоих у входа, но даже третьего в палате, ибо не могу утверждать, что наблюдал происходящее собственными глазами. Да, я слышал слова умирающего стражника, но, если допустить, что он произнес их в предсмертном бреду, как я смогу это опровергнуть? Пусть наши родственники с обеих сторон сами составят мнение о том, что я написал, и рассудят, насколько обоснована или не обоснована моя неприязнь к кузену.

Хотя я ни на минуту не верю в фантастическую индийскую легенду о драгоценном камне, должен, прежде чем закончить письмо, признать, что в этом деле на меня влияет свое собственное суеверие. Я уверен или так мне кажется, что любое преступление таит в себе смертельную угрозу для того, кто его совершает. Я не только убежден в виновности Гернкастля, но и вполне могу себе представить, что мой кузен, если он действительно присвоил алмаз, еще пожалеет об этом и что те, к кому камень перейдет после него, тоже об этом пожалеют.

События, рассказанные Габриэлем Беттереджем, дворецким леди Джулии Вериндер.

В первом томе «Робинзона Крузо» на странице сто двадцать девять вы найдете следующие слова: «И тут только сообразил – правда, слишком поздно, – как глупо приниматься за работу, не рассчитав, во что она обойдется и хватит ли сил для доведения ее до конца».

Я раскрыл свой томик «Робинзона Крузо» на этом месте не далее, как вчера. А не далее, как сегодня утром (двадцать первого мая тысяча восемьсот пятидесятого года), приехал племянник миледи, мистер Фрэнклин Блэк, и вызвал меня на короткую беседу.

– Беттередж, – сказал мистер Фрэнклин, – я был по семейным делам у юриста, и попутно мы разговорились о пропаже индийского алмаза из дома моей тетки в Йоркшире двухлетней давности. Мистер Брефф считает – как и я тоже, – что всю историю в интересах истины следует записать на бумаге, причем чем скорее, тем лучше.

Еще не уловив, к чему он клонит, и полагая, что в интересах мира и спокойствия с юристами лучше не спорить, я сказал, что тоже так думаю. Мистер Фрэнклин продолжал: