. Это породило сложную и оригинальную конституционную структуру, которую нельзя было назвать федерацией, потому что не существовало высшего органа для двух государств, как нельзя было назвать и конфедерацией, так как ее компоненты не имели суверенитета. В последующие десятилетия напряженность между Австрией и Венгрией не ослабевала из-за различных толкований Соглашения, но в целом оно гарантировало достаточную внутреннюю стабильность в последние полвека жизни империи, переименованной после 1867 г. в Австро-Венгрию.
Однако это не стало решением проблем национальных требований: был удовлетворен только венгерский вопрос, наиболее дестабилизировавший государство, что продемонстрировала революция сорок восьмого года. Положение других меньшинств не улучшалось, но, напротив, ухудшалось, будучи обусловленным немецким господством в Цислейтании (так официально назвали Австрию, имея ввиду территории к западу от реки Лейта) и венгерским господством в Транс-лейтании (т. е. Венгрии, территории, находившиеся к востоку от той же реки).
Две страны, будучи объединенными в добровольный союз, состояли из обширных территорий, где продолжало проявляться множество национальных трений[15]. В Венгрии только половина жителей говорила на мадьярском языке – остальные ее жители (хорваты, немцы, румыны, рутены, поляки, словаки, сербы, словенцы) помещались новой институциональной структурой в подчиненное состояние. В то время как Австрия провозгласила себя многонациональным государством, признавая языковые права своих подданных, Венгрия заявила себя государством национальным, не беря в расчет население, говорящее на других языках. В последующие десятилетия она повела агрессивную политику мадьяризации, обострившую национальные конфликты. Венгерский язык был введен в качестве обязательного в начальных школах, а институциональные и культурные пространства для выражения интересов других народов постепенно сокращались. Дуализм власти усиливал положение венгерского меньшинства, но в ущерб всем остальным. Это, впрочем, создавало относительно крепкий порядок, разрушившийся только из-за Первой мировой войны, но который основывался на немецком господстве в Цислейтании и на венгерском в Транслейтании, таким образом предотвращая превращение империи в действительно многонациональную институциональную реальность.