– Уважаемая, куда Ечения отправилась утром?
– Она должна была помочь вам и принести ваши вещи.
Я расплываюсь в довольной улыбке. Бинго!
– За мной, – командую изумленному Редзиру.
Подобрав полы платья, шагаю в нужном направлении. В свое время научилась хорошо ориентироваться, поэтому знаю, в какой стороне находятся Лазурные ванны, ведь вчера вещи я оставила именно там, до того, как мне принесли их в мой кубрик, вернее, комнату.
– Стражница, не время ванны принимать, – Великий чуть не смеется надо мной.
Я лишь равнодушно улыбаюсь и ускоряю шаг, насколько это возможно. Добравшись до места, Редзир спешит открыть дверь, у него есть зачатки манер, и мы видим бесчувственное тело, плавающее в бассейне лицом вниз. В голове сразу звучит сигнал: «Спасти человека!». Брюнет опережает меня, бегает быстрее, начинает вытаскивать прислугу из ванны. Когда я подбегаю, то принимаюсь помогать ему.
– Осторожно! Лазурь может унести, – как-то заботливо говорит мне кареглазка.
– Знаю. Слышала, – отмахиваюсь, как от назойливой мухи.
Без помощи Редзира было бы тяжело, силищи у него много. Мы переворачиваем тело, я быстро проверяю реакцию зрачков на свет и пульс, который отсутствует. Рядом сложены полотенца, из которых молниеносно скручиваю валик и кладу под плечи пострадавшей. Навыки медицины проходили в учебке.
– Стражница, она мертва, – почти орет на меня Редзир, видя мои попытки реанимировать тело. Только мне некогда отвлекаться, нужно срочно делать искусственное дыхание и непрямой массаж сердца.
– Зажми нос и сделай глубокий вдох ей в рот, – командую я, прикасаться самой не хочется.
– Я лучше тебе голову отрублю, и пусть катиться по дорожке, – бархатно отвечает Редзир, сверкая глазками.
– Вот жешь. Самой придется, – на угрозы после работы в полиции реагирую мало.
Ткань на моем длинном рукаве достаточно легкая, чтобы приложить ее ко рту девушки и сделать вдох, затем непрямой массаж – четыре-пять надавливаний – и снова вдох. От стресса я не понимаю, через какое время Ечения начинает кашлять и самостоятельно дышать. Когда совсем приходит в себя, ее глаза округляются от испуга. Редзир был прав: волосы настоящей Ечении белые, на вид лет двадцать, голубые глаза, анорексичного телосложения, красивая.
– Я Инна Николаевна, сейчас тебе ничего не угрожает, – стараюсь успокоить. – Что произошло?