***
Жарили в тумане кости,
Приходили в дом к нам гости,
Новоселье у собак –
И пора зажечь косяк*…
Мне же этого не надо:
Мне нужна лишь только Лада,
Чтоб в глаза ее смотреть,
Перепрыгивая жердь.
Помнишь, как в тумане влажном
Повстречались мы с тобой
Побеседовать о важном:
Чтобы ты ушла со мной.
Жарили в тумане кости,
Приходили в дом к нам гости,
Новоселье у собак –
И пора зажечь косяк*…
А мне этого не надо:
Мне нужна лишь только Лада,
Чтоб в глаза ее смотреть,
Перепрыгивая жердь.
Почему же не желаешь
В путь-дорогу ты со мной,
Разве ты не замечаешь,
Что во мне горит огонь?
Около псарни находилось полуразрушенное, кирпичное строение, с еще сохранившейся наполовину крышей, а в пяти ярдах от него – стоги сена. Именно там Дик и Лада вновь, вспомнив дорогие сердцу детские годы, кружились, наслаждаясь привольной, полной как опасностей, так и удовольствий, истинно собачьей жизнью и, конечно, друг другом.
***
А Дюк все мрачно сопел носом, доводя до умопомрачительной прожарки косточки маленьких, подстреленных совсем недавно, цесарок. Наконец он выпрямился и посмотрел хмурым недоверчивым взглядом на сероватое небо – а не будет ли снова дождя?
Торонта также смотрел на небо, но прогнозы капризной погоды мало интересовали его. Его занимали размышления, совершенно отличавшиеся от взглядов приземленного Дюка, или даже романтичного Дика. В данную минуту даже сама месть, коя могла завладеть на долгое время его рассудком, уступила свои позиции философским созерцаниям, склонность к которым была у Тора в крови, часто навещая его пытливый ум.
И вот он думал. Деятельный мозг гонял туда-сюда самые разные идеи. Тор созерцал небеса и, кто знает, вспоминал, возможно, с тихою скорбью золотистую Миру и ее заваренный чай.
– Ожидать и созерцать иногда полезно, друг мой. –
Он обернулся, потом, словно вспомнив о чем-то, посмотрел вниз и улыбнулся. Пэтси поморгал снизу вверх своими блестящими и, надо сказать, довольно многочисленными, пуговками и вскарабкался на плечо к лису, а потом полез по его черному локону лохматых и от постоянных встреч с дождем грязью пушистых волос.
–Я задумал план. И намерен воплотить его любой ценой в жизнь. –
Торонта вздохнул. Но то был не вздох сожаления или же скорбящей грусти – скорее, знак подготовления его души к тому, что скоро должно было произойти.