–Хмм…Кааррр! – знакомый голос, бархатное ворчание и глуховатый тон коего вывел Торонту из очередного нирванноподобного состояния. – Ты теперь и йога любопытную профессию решил освоить? – Лис поднял голову, затем обернулся и раскрыл глаза.
– Я так и думал, – только произнес он, и улыбка, светлая и слегка насмешливая, но отнюдь не такая коварная, кою читатель, наверняка, помнит по предыдущим главам, озарила его черты.
– Думал о чем? Каар! Летать научиться? Видел-таки я твои трюки вечером. –
– О том, как тебе (естественно!) станет скучно, и ты нанесешь-таки мне визит. –
Металлическим взглядом он скользнул по самодельной полке, на которой элегантно расположился, сложив свои черные крылья, Ворланд, почти одновременно начав чистить клювом перья смоляного галстука…
***
Родство двух душ – это приятно,
Как хорошо, что есть о чем поговорить
И пригласить на чашку чая и беседу.
Пройтись о лесу, трубку закурить…
Наш диалог никто нарушить не посмеет,
К чему мешать тому, в чем мыслим мы одни?
И два шагают вместе силуэта,
Украдкой оправляя сапоги.
Бывает же, что встретятся два друга
И заведут вмиг разговор об этом и о том,
А философствовать и созерцать природу
Там, где есть место, вот он – отчий дом.
Сидеть и наблюдать за тем, как жизнь течет…
Кто знает, может быть, судьба нас разведет.
Однако ж есть надежный способ, верный,
Вмиг с другом встретиться скорей, наверно.
Что жать? Тебя я захотел проведать,
И как твое идет житье, разведать.
И я явлюсь, быстрее, чем бежит река,
Чем ветер, что развеет облака.
И мы опять пожмем друг другу
Крыло ли, лапу ли, а может, руку…
И вновь наш разговор заводим
И осень мудрым взглядом мы проводим.
Сколь разные два друга могут быть:
Один свою судьбу так резко изменил,
Другой же блик перевоплотил…
И отличаемся происхожденьем,
Но черпаем друг в друге вдохновенье.
Сколь разные два друга могут быть,
Но есть всегда о чем поговорить.
***
Через час или около того – ему казалось, прошло так много времени с их встречи – Торонта и Воланд, попивая чай из жестяных заржавевших кружек, раскладывали на полу деревянные карточки, кои мудрый ворон предварительно захватил с собой.
Утешение пришло само по себе. И это бы не заключалось в столь крепкой духовной связи между приятелями, если в один из моментов очередной дискуссии Ворланд бы не задал ему следующий вопрос: