– За что? –у нее оказался тихий, бархатный голос, который, словно нить, разрывался силою воющего за стеной ветра.
–За вторжение. – В другое время он бы смеялся этой, брошенной невпопад фразе, ведь не так давно попытался найти выход из чужого плена, но сейчас это было не столь важно.
–Ничего…– Короткий вздох. Снова возникшая пауза свиктельчтвовала об одном : арктическая лиса привыкла быть слушателем в беседе.
– Я привыкла быть одна… – Она приветливо улыбнулась ему, и Торонты заметил, что у нее с ресницы слетела снежинка. Он решил улыбнуться в ответ, но внутренняя зажатость и холодный ветер, сковывавшие ему скулы, изобразили лишь жалкую пародию на улыбку.
– Что ж…В таком случае, я могу все восстановить…– Мало было ситуаций, где он терял уверенность, но тут было ясно : он не знал, с чего начать.
-Да Вы ведь ничего не разрушили. Просто я редко встречаю соседей в округе.
Несколько столь немногословных фраз, брошенных, казалось бы, в пустоту, привели к знакомству, а позднее, к зарождающейся, словно восходящая звезда, теплой привязанности, а затем и дружбе.
Треснул лед, так долго сковывавший его душу. Строгие и жесткие принципе не исчезли, но уступили понемногу свои позиции чувствам, появившимся после столь неожиданной встречи....
***
Треснул звонкий лед внезапно,
Вновь по делам кровь бурлит.
Буря чувств – палитра необъятна,
Сердце же с душою говорит.
К черту холод, к черту вьюга!
Все ведь можно пережить,
Скрепленным единой силой ,
Все над землей парить.
Не страшна теперь напасть любая,
Если ты хранишь в душе огонь.
Жизнь, как факел, разгорится и потухнет –
Унесешь ее в могилу ты с собой…
Потеплело. Март-месяц, несмотря на некие капризы прохладной весны, встряхнул потихоньку зазеленевшие почки на ветвях деревьев и кустов, улыбнулся с ясных небес теплыми солнечными лучами и оживил в целом все бытие суровой природы.
Его любимое с Мишель Синее озеро сбросило наконец свою ледяную кольчугу и теперь нормально несло свои глубокие воды Под дуновением ветра.
Птицы словно бы праздновали наступление приятной пары, и в распустившейся листве можно было теперь услышать, как распевает прекрасный голос мелодичным звоном соловей, как весело трещат серые воробьи, перекликаясь с чернявыми дроздами, как певуче смеялись жаворонки с синицами…