Унижая себя, обижая себя,
И безумно любя, —
Осуждая меня, обвиняя меня,
Не сердись на меня.
Упрекая себя, проклиная себя, —
Бесконечно любя! –
Вспоминаю тебя, воспеваю тебя
И молюсь на тебя…
Она родилась в городе, впитавшем в себя аромат двух великих культур – русской и татарской. Здесь слилось воедино мусульманство с православием. Здесь есть и Запад, и Восток. Безусловно, слияние двух культур оказало очень сильное воздействие на мировоззрение и мироощущение людей. В том числе и на Чулпан Зариф. В её поэзии и Запад, и Восток сосуществуют. Как и должно быть в человеческом сознании. Бог создал людей, чтобы они творили и любили. Рукотворные храмы, созданные мыслью человеческой, не только объединяют людей, но и разъединяют. А любовь всегда объединяет! И потому любовь всегда превыше храмов. Люди молятся разным богам, но любят везде и во все века одинаково:
Пусть в обоих мирах мне не будет спасенья,
Всё, что хочешь! Но я иноверца люблю…
Последние пятнадцать лет Чулпан Зариф живёт и работает в Турции. Она известный тюрколог, специалист по татарской мифологии и преподаёт в университете. Автор многих научных трудов. Часто участвует в международных конференциях. Но мне кажется, главная её стихия – это, всё же, поэзия. По-моему, её поэтическое творчество не оценено на должном уровне ни на родине, ни в Турции. Безусловно, и в России, и в Турции есть прекрасные поэтессы, есть прекрасная любовная лирика, но в этой лирике очень мало можно встретить столько граней божественного и возвышенного чувства любви, сколько их присутствует в стихотворениях Чулпан Зариф. Да, мы живём в столетии обожествления плоти. Бог этого столетия пока что зелёный доллар, и музы поэтов увязли в трясинах плотских игр. Или же параллельно создаётся околоцерковная поэзия. Или так называемая духовная. Однако человек состоит как из души, так и из плоти! Без души он – животное, а без плоти – мертвец. В поэзии Чулпан есть и душа и плоть. Я думаю, поэзия для того и существует, чтобы наполнять чувства людей чем-то человеческим с примесью божественного. Пока живы такие чувства, и род людской будет умножаться:
К тебе, чтоб обиду
Отнять поцелуем.
Я – скромная с виду —
Целую, целую…
Прожитые годы в Турции, безусловно, повлияли на творчество Чулпан. Особенно на её турецкоязычную поэзию. Турция – хоть и светская страна, но в то же время здесь до сих пор очень сильны мусульманские традиции. Здесь слились воедино разные культуры – тюркская, персидская, древнегреческая, арабская, европейская. Здесь возрождается общность данных культур или, как это называют некоторые критики, тюркский ислам. В этом обществе есть что-то и от мусульманства, и от христианства, и от эллинизма. «Будь хоть мусульманином, хоть христианином, хоть язычником, цель твоего поклонения одна», – так сказал великий Джелаледдин Руми. Эту идею мы видим и в творчестве Чулпан. Любовь, воспеваемая ею, это любовь общечеловеческая. Ни религия, ни раса, ни национальная принадлежность не могут быть преградой. Есть миллиарды любящих сердец, есть разные ритуалы, но алтарь любви всегда един. Чулпан Зариф, будучи мусульманкой и живя в мусульманской среде, в основном обращается к алтарю любви на языке исламских ритуалов: