Через минут пять я был уже у неё. Зайдя в магазин, я подождал, пока она отпустит покупателей, а затем, немного помявшись, спросил:
– К тебе будет странный вопрос. Но постарайся ответить честно, это очень важно. И не только для меня, но и для всех нас. – Вика заулыбалась, но видя, что я не шучу, просто кивнула головой в знак того, что она слушает.
– Солнышко, скажи, пожалуйста, сегодня ночью, когда я, как ты сказала, кричал и руками размахивал – что я кричал? Или что я говорил? Я ведь говорил во сне, так ведь?
– И кричал, и говорил. И очень даже внятно говорил. – В ответ на мой удивленный взгляд она добавила, – Просто ты не спрашивал, а сама я не хотела тебя пугать. – Захотелось рассердиться на неё, но это было бы глупо. Она все еще переживает, что я снова могу пропасть. И мои сны для неё стали очередным тому подтверждением. Вот почему она и промолчала.
В магазине никого не было, кроме нас, поэтому я наклонился через прилавок, притянул её и поцеловал.
– Ну что ты делаешь, а если зайдет кто-то? Что они скажут, видя такое? – Вика легонько оттолкнула меня. – Я же на работе все-таки.
– Пусть видят и завидуют молча. Мы ничего плохого не сделали. Я просто поцеловал любимую женщину, вот и все. А еще, малышка, я повторю тебе в тысячный или миллионный раз – не переживай. В каком бы мире я не был, я всегда буду любить лишь тебя. И я всегда тебя найду. Тебя и нашу дочку. Вы моя семья. Вы мое все.
– Ты говорил про Хранителя. Кричал, что это снова он, как будто боялся его. Хотя, вроде, сам рассказывал, что он тебе даже помогал там.
– А что я конкретно говорил, ты не помнишь? – Все, что я думал, подтверждалось.
– Ты просто кричал, что это он, Хранитель. Матерился во весь голос, откуда он взялся. Ну и все. И просто кричал, как будто тебя там резали.
– Нет, не резали, а я просто провалился в пустоту. – Ответил я, вспоминая сон.
– Куда ты провалился, – переспросила Вика.
– Не бери в голову, это я так, сон вспоминаю. Но буду с тобой откровенным, что неспроста все это, ой неспроста.
– Я знаю, поэтому и переживаю. После того, как с тобой все это случилось, ты стал другим. Вроде, как и тем же, но другим. Немного отстраненным, немного странным, немного напуганным. Твое приключение наложило на тебя такой отпечаток, что, боюсь, ты никогда от него не избавишься. А если все то, что ты мне рассказывал, действительно правда, то подобное с тобой может повториться. – Она вздохнул, и, отвернувшись, добавила, – Вот чего я боюсь больше всего.