Озябшую рыжую голову.
В разгаре субботничек, множатся
Барханы с божественным золотом.
Корёжится жёлтая кожица,
Спекаясь в бесплодные зольники.
* * *
Ты могла бы родиться колонной и жить припеваючи где-нибудь в ханском дворце,
восхищённые возгласы слушать увидевших твой силуэт на парадном крыльце.
Минаретом родиться могла бы, несущим прозревших слепцов за границы всевластного страха,
по утрам возносить муэдзинов, напевным азаном ласкающих ухо Аллаха.
Ты могла бы… но ты уродилась рабыней-прислугой-трудягой – котельной трубой,
замерзающий город всю зиму следил с замиранием – всё ли в порядке с тобой?
Коротка, словно память, июльская ночь – вот и ты позабыта, и каждым кирпичиком чувствуешь – небо коптила зазря,
на притихший проспект из трахеи чахоточной хлынула горлом заря.
* * *
и можно рыдать взахлёб и взывать к богам –
что тяжек насущный хлеб, что не стал богат,
что чаша пустая – дом, холстяной очаг,
что горб ты нажил трудом да тоску в очах,
что кто-то живёт в Сочах, а тебе – Казань,
в которой зазря зачах, не успев сказать
о главном нетленном бронзовом, золотом,
оставив на утро мудрое, на потом…
слезой не излечишь смертельный диагноз – жизнь,
дурашка, слезай-ка с печи, раззудись и держи
свой неба кусочек, татарский ты мой атлант,
да выдержат плечи, да не оскудеет талант…
* * *
Провинциальное кафе «Уют-муют»,
Пяток голодных у раздатки, трое в зале
Шашлык-машлык самоотверженно жуют,
Который, скинувшись по-братски-мратски, взяли.
Скрижаль взывает – «Не сорить и не шуметь!»
И по традиции под нею – сор шумящий…
Какую ж душу-клушу надобно иметь,
Чтоб испарить из сердца-херца лёд щемящий,
Чтоб воспарить, поправ любовью жизнь без прав,
Опровергая притяжения закончик,
На журавля родное небо обокрав,
Пичугу счастья ухватить за кончик-мончик???
* * *
Я люблю возвращаться в Казань на лихом «Метеоре»,
Возвращенье по Волге приятно и сердцу, и глазу.
Но мои возвращенья – в теории, только в теории,
Потому что на трап не ступал я ни разу, ни разу…
Не люблю одиночества необоримую силу,
Не спасут ни семья, ни карманов тугое беремя.
Миллионное стадо – жующих общения силос,
Но на практике – мы одиноки всё время, всё время…
Ни страны, ни Отечества, в метрике – отчества метка,
Ничего своего, лишь удавка сыновнего долга…
И плывут на заклание Молоху люди-креветки,
И несёт корабли суррогатная матушка Волга.