Засыпая, Натке чудятся баночки с разными диковинными частями человеческого тела. Посещение анатомического музея медицинского института дало о себе знать. Многое вызвало изумление подружек, даже отвращение. Натка через силу заставила себя рассматривать жуткие экспонаты. «Нельзя трусить, если хочешь стать врачом», – в который раз приказывала она себе. Сейчас, в тёмной комнате, в своей кровати, было страшнее, чем в музее. Надо постараться поскорее заснуть.
– Здравствуйте, тётя Надя!
Натка скромно вошла в квартиру на втором этаже. В многоэтажных домах пахнет по-особенному. Заходя в подъезд, можно уловить приятный дух современных домов. В собственных домах может пахнуть по-разному: цветами, туалетом, гарью, едой. В пятиэтажках пахнет исключительно едой, которую готовят за дверями многочисленных квартир, и ещё чем-то тёплым, ласковым, незнакомым Натке.
– Здравствуй, Наташа, заходи. Света уже ждёт.
У тёти Нади, несмотря на приветливый голос, лицо расстроенное, как будто она плакала. Не Наткино дело, и у взрослых бывают причины для слёз. Её собственный дед в последнее время, чуть что не по его, нервничает и слезу пускает.
– Проходи, проходи, она в дальней комнате. Не обращай внимания на беспорядок, – некогда Свете уборкой заниматься, друзья на первом месте. Наточка, это к тебе не относится.
Натка прошла в комнату, где Света сидела за столом и что-то строчила на автоматической швейной машинке. Из-под рук плавно выплывала толстая зелёная в полоску ткань. Комната большая, устланная настоящим персидским ковром: тяжёлым, ярким, но о его цвете можно только догадываться, – весь облеплен нитками и мелкими лоскутками. Натке захотелось его немедленно пропылесосить.
– Вот, сидит второй день, для Иры юбку шьёт, – видите ли, та попросила. Ни стыда, ни совести у людей нет, – тётя Надя недовольно закрыла дверь и ушла на кухню.
– Мама! Ну сколько можно! Проходи, Наташа, я сейчас, немного осталось. Ты как? Ирка вот юбку попросила сшить. Не знаю, понравится ли ей. Потом убираться буду. Побудешь у меня? Мама пельмени варит, пообедаем. Что у тебя нового? Кого-нибудь видела? Рассказывай, я скоро.
Натка рассматривает себя в отражении большого полированного шифоньера. Деда пообещал сшить ей брюки клёш, модные сейчас. Натка не любит возиться с шитьём, – может быть, потому, что у деда, даже парализованного на правую руку, это получается отлично. Он всё делает левой, а правой немного придерживает. Всем соседям что-то шил уже. Особенно часто – мужские трусы. В магазине всё в дефиците. Из старой одежды может новую сшить.