Этот мир, стал для нее, наверное, лучше чем был. Она никогда не выделялась из толпы, и толпа ее никогда не замечала. Быть серой очень просто. Как только в глазах потухает огонек жизни, ты становишься обыкновенной и цвет одежды совершенно не имеет значения. Она смотрела на мир и понимала, что он никогда не смотрел на нее в ответ. Может, она была неправильной и думала не так как все, но боль научила ее воспринимать все по-другому. Мир без людей стал немного другим, но не стал для нее чем-то поистине шокирующим и пугающим. Она боялась правды, но, кажется, мир для нее не сильно изменился.
Саша открыл глаза от боли. Он по привычке ворочался во сне и как только перекатился на больную руку, она тут же дала сдачи, заставив открыть глаза. Повязка пропиталась кровью и ее нужно было менять. Он поморщился и с большой неохотой сел на кровати. Будить Женьку ему не хотелось, но самостоятельно он бы не справился. Саша встал на ноги и заглянул за стену, но ее кровать уже была пуста. Наверное, она бродила по коридорам или пошла за едой. Кричать в пустом здании, он не стал и отправился на ее поиски, чтобы вместе позавтракать или поужинать, ведь солнце уже клонилось к горизонту и наступала очередная ночь.
До того как из мира исчезли люди, Саша почти всегда жил ночной жизнью, когда мама забирала младшую сестру и отправлялась в очередное путешествие. Он гулял с друзьями, веселился в клубах и отдыхал, как многие сказали бы, прожигал жизнь, но потом что-то изменилось, и он просто решил стать взрослым. Такое решение пришло к нему само по себе и никак не касалось отца или его попыток втянуть сына в свой деловой мир. Так решил сам Саша, и отцовское мнение тут было не к месту, хотя бы потому что он всегда только и делал что шел наперекор отцовской воле.
Обойдя весь первый этаж в поисках Женьки, Саша поднялся на второй этаж повсюду таская за собой ее тяжелый рюкзак с медикаментами. Когда он увидел ее сидящую на подоконнике и смотрящую в окно, он вдруг осознал, что совершенно ничего о ней не знает. Она почти всегда грустила, мало говорила и вообще вела себя так, словно пропала задолго до того, как пробили часы. Вслед за его мыслями раздался бой часов. Он был слабым, но боль в ушах неизменно повторялась. Их взгляды встретились и оба понимали, что такая боль это ужасно и если бой часов будет повторяться, это ни к чему хорошему не приведет.