Твои Возможности, или Реализация «ТРАНСЕРФИНГА» - страница 24

Шрифт
Интервал


Это было лето 1983 года и, до подачи документов в новую школу, я попытался избавиться от второго «груза» – совместного проживания с моими любимыми, но уже порядочно «доставшими» родителями. Я благодарен им за удачное сочетание генов и за все качества характера, связанные с дисциплиной, так пригодившиеся мне в период взросления. Моя попытка поступить в Кишинёвское художественное училище имени Репина, закончилась провалом. Высокий конкурс на скульптурное отделение, был связан не с большим количеством желающих, а с размерами самого отделения – на нём могло учиться не более десяти человек.

В девятом классе новой школы нас с Сергеем встретили «улюлюканьем» те ребята, которых мы знали по спортивным соревнованиям между школ. Нас было четверо новичков – с нами были еще две девчонки, одноклассницы по восьмилетке. Новая «классная» – учитель литературы, – выстроив нас у доски перед классом, представила как хороших учеников.

– Рассаживайтесь на свободные места, знакомиться будите после урока, – пояснила она, строго приложив указательный палец ко рту.

Бегло окинув взглядом весь класс и взяв курс на последние парты, я вдруг заметил симпатичную девочку. Она стеснительно уткнулась в книгу, как только я взглянул на неё. В тот момент я не мог себе представить, что эта невысокая, худощавая девчонка с короткой стрижкой и огромными глазами, станет моей первой женщиной, женой и матерью моего сына. Оля оказалась круглой отличницей и активной общественницей. Её родители – мать русская, отец молдаванин, были довольно либеральными людьми, любезно предоставлявшими свою квартиру для провидения вечеринок. В один из первых таких вечеров, дождавшись «белого» танца, Оля пригласила меня. Это не был обычный медленный танец – на «пионерском» расстоянии, к которому я привык в летних пионерских лагерях. Она прижалась ко мне всем телом и, взяв левую ладонь в свою, зафиксировала это положение, уверенно установив на спине в районе талии мою правую ладонь. Оля ловко повела меня в танце под итальянскую мелодию, записанную с одного из фестивалей в Сан-Ремо. Её свободная ладонь покоилась на моём плече и, в то же время, умело направляла меня. Благодаря осанке и длинной шее, слегка отводившей голову назад, я мог

украдкой разглядывать невозмутимое Олино лицо. Её огромные глаза были прикрыты, а взгляд периодически скользил из стороны в сторону, в зависимости от направления движения в танце.