– Мама, я… – начала было дочь. – Не хватайся руками за футболку! Видишь, видишь, ты посадила уже пятно!!!! – визгливо и явно для всех, сказала она, – я не могу тебе покупать опять новую, будешь сама стирать! – резюмировала она.
Девочка, наклонив голову, стояла около матери. Такая красивая в своём невинном возрасте. Белые кудряшки попадали на лицо из туго затянутых в пучок волос. Нежная прозрачная кожа лица. На нем два больших серых глаза, в которых взгляд безропотного подчинения и неприкословия матери. И крупные пухлые губы, этакой «уточкой», как говорят. Одета в спортивную, возможно, теннисную форму: белая футболка туго обтягивала торс, коротенькая юбочка, подчеркивала красоту девичьих ног в носочках. Вся такая ладненькая и хорошенькая, что на контрасте с матерью смотрелось ещё беззащитнее.
А мать? Взрослая, опрятно одетая, женщина лет 45–50. Может это не мать, подумалось Марине. Как-то уж чересчур строга она с ней. В электричке они ехали напротив.
Марина невольно задумалась, а что у девочки творится дома? И она почему-то представила себе большую залу и высокие потолки, огненный камин и двух доберманов черного цвета. Это была библиотека, в ней стояли книги с пола до потолка. Был приглушен свет. Знаете, как в самых лучших традициях старых особняков. Плотные бархатные бардовые шторы, сквозь которые не проникал дневной, да и более яркий солнечный свет. И казалось, что комната находится в вечном полумраке. С пыльными антресолями, на которых водятся пауки. Посреди комнаты стоял большой диван и стол красного дерева. На столе стояла лампа, а рядом на стуле сидела девочка и читала. Такая маленькая, и листала книгу почти, что с нее ростом. Рядом спала мать на диване, она интересно завернулась калачиком в шаль, на ней надеты были шерстяные носки и, освободившиеся из-под платка светлые волосы, спадали до ковра на полу…
И все бы ничего, но одна увиденная деталь не давала Марине покоя. Она заметила на руках девочки волдыри, некоторые, видно было, что нарывали. Девочка стояла с поднятыми вверх ладошками и не могла сомкнуть пальцев. Что только не приходило Марине в голову, что это может быть. Хотя одна версия, что такая, как эта крикливая мамаша могла бы и наказывать ее так, приближая руки к огню. Жуть.
– Бэлла, Бэлла, куда ты смотришь? Мы выходим, пошли! Не смотри по сторонам, я тебе говорю! – прозвучавшие слова вырвали Марину из забытья. А мать, взяв выше локтя ее за руку, вывела из электрички. Видно было, как девочка нервничает. Почему интересно?