– А я не даю! Имею я право, в конце концов, распоряжаться своими желаниями или нет?
– Я уже видела, как ты ими распоряжаешься. Хотя, надо сказать, огненно-рыжий цвет твоих волос как результат не мешает твоей врождённой красоте.
Демид смотрел на меня во все глаза.
– А ведь хорошо ей так, правда? – вдруг вскинув вверх один мой рыжий локон, сказала она Демиду.
Теперь уже я играла роль глухонемого манекена.
– Аннушка! – я злилась на её такую откровенную распродажу меня.
– А что такого? Удачный эксперимент с внешностью, я считаю. Но для этого не нужен был брошенный Кирилл, поверь. Ты вполне могла бы перекраситься хоть в зелёный, причем просто так, для души.
– Анна Евгеньевна! – мне не нравился этот анализ моего поведения в присутствии постороннего мужчины.
– Что?
Я смотрела на неё совершенно недовольным взглядом, но она продолжала.
– Послушай, Лисочка, я предполагаю, что этот юноша чем-то тебя огорчил и сожалеет об этом, раз теперь с букетом в руках полез через балкон извиняться. Но я уверена, что чудовище, как ты его именуешь, этого не стало бы делать. Чудовища не извиняются, они уверены в своей правоте. Вот теперь «хао». Дальше сами… – сказала она. – Ромео, не забудь, завтра в двенадцать у нас первая сессия, – кокетливо добавила она, закрыв свою дверь.
– Целую вас, Аннушка, – бросил ей вслед Демид, улыбаясь во все зубы.
Я выставила вперёд букет, чтобы вернуть его Демиду, но не успела, так как, схватив меня в охапку, он вошёл со мной в мою квартиру и захлопнул ногой дверь.
Поставив наконец меня на пол в моем роскошном холле, он посмотрел по сторонам и сказал:
– А что, нормально живёшь.
– Я не нуждаюсь в твоих оценках. Вон отсюда.
– Тебе же ясно объяснили, я пришёл просить прощения за свою вчерашнюю несдержанность.
– Fff… Forget you!
– Сия…
– К чёрту твои извинения. Оставь эти хитрые ходы своим клиенткам. Я тебя не хочу видеть.
– Неправда!
– Это не просто правда, а величайшая правда. Вон из моего дома!
– Почему ты меня гонишь?
– Потому, что я не нуждаюсь в тебе. Вчера имела уже неудовольствие общаться с тобой, спасатель хренов. Не тебе меня спасать. И своей дуре Леднёвой передай, чтобы больше ко мне домой не совалась и не смела звонить. Я ухожу из универа и, вообще, уезжаю из страны, чтобы ни её и ни её грязного Кирилла больше не видеть никогда. И тебя заодно с ними.