Подгнившая плоть манила этих созданий не хуже, чем жирный кабанчик заскучавшую от феодальной рутины знать. В пещерах и гротах кротокрысов постоянно воняло падалью, которую те отлавливали и оставляли в укромном уголке до полной готовности.
Розовая мясистая тушка одного из них с трудом перевалилась на растерзанную рекой крышку и заглянула внутрь, принюхиваясь.
Изысканное блюдо взглянуло в ответ.
Пустые глазницы заполнила вода, щепки и какая-то мешанина из грязи и водорослей.
На мгновение яркая молния разрезала небосвод. Кротокрысы втянули голову и замерли.
Гроб вздрогнул. Голова трупа все так же всматривалась в темноту и падающие из нее тяжелые капли. Но болотных тварей дождь совершенно не интересовал.
Крупный самец, что залез наверх, снова хищно посмотрел на труп подслеповатыми черными глазками. А затем резким движением шеи вырвал своими крепкими резцами кусок щеки, оголив черные десны и челюсть мышцы челюсти мертвеца.
Довольно хрюкнув и проглотив вкуснятину, кротокрыс еще больше навис над трупом и попытался укусить снова.
Это было последнее в его короткой жизни, что тот успел сделать.
Костлявая рука перехватила не успевшее что-либо понять создание, а челюсти сжались на его шее, моментально преодолев сопротивление толстой кожи и слоя жира.
В истошном визге пролилась черная кровь, что в свете вновь сверкнувшей молнии была лишь немного темнее поглотившей весь мир воды. Вторая рука сжала яростно трепыхающееся тело, а последовавший укус прервал жизнь кротокрыса.
Оставшиеся члены стаи испуганно отпрянули от гроба и насторожились.
В этом мгновении бездеятельной тишины в разреженном воздухе витала угроза. Непонятная и оттого тревожная.
Неровными движениями, дерганными, будто у неумелого кукловода на пальцах, из гроба поднялась фигура. Патлы мокрых волос свисали с висков и затылка, на голой, облезшей от кожи макушке черепа зиял черный провал, будто от удара топором. Шея выгнулась вперед, а челюсть еле заметно шевелилась, словно память омертвелых мышц заставляла пытаться произнести последние слова. Между зубов застряли кусочки плоти. Кровь быстро смывалась струями дождя вниз по худой шее.
Внутри опустевших глазниц почти незаметно засверкали хищные огоньки. Не те, что можно увидеть в отблесках взора разъяренного человека, и не те, что затаились на непроницаемой для понимания морде хищного зверя, готового к прыжку.