Уходящая в плохо освещенную высь веревка натянулась. Пара сильных рывков – и по обрыву вверх потащился очередной мертвец в этой истории. Эта ночь явно была недобра к людям. Одну жизнь забрала, нечто вроде жизни вернула. Честный обмен.
Новое свежее тело было грубо брошено на тачку. Обычно в такой навоз да землю таскают.
Две фигуры молча стояли и смотрели на изломанный труп. Руки и ноги были вывернуты под неестественными углами, грудная клетка пробита острым бревном, а голова изрядно помята. Из ноздрей еле сочилась смешанная с водой и мозгами кровь. Одежда порвана в нескольких местах, один из сапог отсутствовал.
– Подойдет? – пробасил здоровяк.
Его напарник с сомнением пожал плечами и прикурил новую самокрутку от огонька фонаря. Первая затяжка куревом повлекла за собой приступ нехорошего кашля.
– У меня нет охоты переться на старое кладбище… Нам еще объяснять, почему повозка с трупами и… тем мерзким зельем свалилась в реку на подъезде к башне. В такую погоду и мертвый бы искать их не полез, – возникла полная мокрой тишины и едкого густого дыма пауза. – Этот уже объяснить не сможет. Хоть какую пользу принесет.
Разогнувшись и зло сплюнув под ноги, курильщик достал откуда-то из одежд небольшую склянку. Та тускло светилась жутким зеленым светом.
– Ох, ну и дерьмо. Чувствую, что округе еще придется расхлебывать последствия этой ночки…
Заскорузлый ноготь поддел пробку, и вязкая жидкость полилась на свежевыловленный труп.
– Помоги… Привяжем его на мосту.
После этих слов рука с фонарем поднялась выше, осветив полуразрушенную переправу. И замерла.
– Твою мать… – еле слышно раздались слова, обрамленные контуром сизого дыма самокрутки.
На другом конце моста стоял человек. Свет выхватывал лишь неясные очертания. Тонкие и бездвижные.
– Ты чьих будешь? – громко осведомился хриплый, щурясь и всматриваясь в гостя.
Ответа не было.
Напарники переглянулись. Здоровяк пожал плечами:
– Может, неместный?
– А на кой хрен в такие дни к нам кто-то попрется?
Оба посмотрели на труп в тележке. Снова переглянулись. Хриплый сплюнул на землю.
– Твою ж мать. Вот тебе и последствия! Готовь цепь… Не нравится мне его неразговорчивость. Ох, не нравится.
Лязг металла, хлюпающие шаги, приглушенные ругательства, дождь…
Масло шипело под тяжелыми дождевыми каплями, но огонь не унимался. Разбитый фонарь лежал на краю моста, в спешке брошенный убегающим человеком. Тело второго быстро неслось в бурном потоке прочь от этого места. А его голову постиг иной исход.