Шла большая волна, отчего любители порыбачить на чужих просторах переворачивались вверх брюхом на моторках и катерах.
Финны хорошо выучили звук мотора русского пограничника. И заслышав небесную песнь его самолёта, сделав весомую прибавку к позывному «Рыжик», – бес, пускались наутёк, но не успевали. Бесстрашный охранник водных границ СССР не давал спуску нарушителям военного закона, накрывая несчастных новой волной…
Хлопнув дверкой УАЗа, одёрнув гимнастёрку, наш герой вздохнул свободней,– он вернулся от родителей, из недельного поощрительного отпуска, но пораньше , – впереди у него было целых три дня!
Солнце лепило в глаза, и парень, улыбнувшись ему, снял фуражку. Провёл рукой по коротким огненным волосам ,и натянул козырёк до самых бровей.
А светило, признав рыжую шевелюру за свою, словно вспомнив его в небе, когда лётчик ни на минуту не задумывался о собственной жизни, совершал один подвиг за другим, засияло на его погонах, будто говоря , – от доброй славы не спрячешься, герой!
Три дня в запасе…
Это же…
Это же свобода!…Ура!!!
Вот с ребятами оторвёмся!– улыбаясь, он зашёл в буфет на вокзале.
Лётчик заказал водки, облокотился на стойку бара.
И с удовольствием накатил свои заслуженные пятьдесят грамм.
Оглянулся. За прозрачной витриной цвело лето.
Накрапывал дождь. Толстое стекло стало мутным, отгородив пространство кафе от уличного движения.
С вокзала доносилась музыка пятидесятых.
Лётчик, повеселев, отстукивал ладонью ритм песни, и подпевал: «Да потому, потому,
Что мы пилоты…»
Он уже предвкушал встречу с сослуживцами – почти родными ребятами, с которыми не сдружиться было нельзя:
В особых войсках СССР служили лучшие из лучших мужчин . Почти каждый боец , попавший в эти войска, превосходил обычного солдата по физическим, и по интеллектуальным данным.