Каждый путешественник суть оригинальный сосуд, самонаполняющийся новизной и инициирующий перляж в виде резонирующего описания любым способом.
Заметила, с возрастом самонаполнение возможно даже вне реального перемещения, главное – следить за структурной чистотой сосуда, того, что зовут личной картиной мира.
По ставшей уже традиционной компановке книги, она постепенно обретает плоть в двух частях-вариантах: самонаполнение вне реального перемещения «Дорога свернулась у ног» и, собственно, наполнение новым, неизведанным прежде ландшафтом «Волной налетело и смыло – еще, еще!».
Итак, бокал готов. В путь!
====================
*На странице (стр 94) пятой книги «Травелога» появлялась сущность под названием Ö.
Личный остров, точнее, остров личности со своим маячком и малым проливом; здесь можно встречать рассвет на одном пирсе, а закат – на другом, и море в доме видно из любого окна. Такой островок зовется Ö, особой телесностью повествования.
**«Выветривание», как возрастное (в состоянии виктаута) проявление утонченной графики личной картины мира.
*** Способность образовывать связи.
1 августа 2020 года. Ирина Глотова.
«Дорога свернулась у ног…»
"Путешествовать себя" – побуждение к ино-странности, особая практика пребывания живым.
Неповторимый водяной знак
«Индивидуальная тайна пребывает… Ни в среде, ни в наследственности не могу нащупать тайный прибор, оттиснувший в начале моей жизни тот неповторимый водяной знак, который сам различаю только подняв ее на свет искусства».
В. Набоков «Другие берега»
Знак подлинности (второй невинности) в свете интимного единения самости с реальностью, когда миг развертывается в бесконечность, об-речённый быть речённым. Здесь творится достоверность уникальности, различаемая лишь в условиях резонирования. Тогда принимаешь и принимаешься. Понимаешь и не можешь иначе. Здесь работает тот самый, по-Набоковски, тайный прибор, творящий оттиск неповторимого знака подлинной индивидуальности.
Не сомневаюсь, динамика неповторимого водяного знака в виде безопорного парения с выходом за границы самого себя и есть перляж, тот самый метафорический материал моей книги, дающий прежде невидимому игру живой плоти. Все что есть стремится быть, причем усложняя пространство бытия.
Дорога свернулась у ног, ты в потоке рутины, в годами насиженном месте, но «оттиснутый неповторимый знак» беспрепятственно инициирует развертывание в бесконечность по любому поводу, будь то качание ветвей в заоконье, утреннее чаепитие в компании белого кролика или поспевающая ежевика в саду.