Возле зданий росла трава, на которой всеми цветами радуги переливалась роса. Среди деревьев, росших во дворе академии, я увидела и банановые пальмы. А на привычных для имперки северных деревьях, вместо обычных яблок и груш произрастали апельсины и ананасы. Я что-то слышала, что сагирские ботаники научились прививать деревьям совершенно чуждые плоды, и они приживались. А на одном древе произрастали странные плоды, похожие на гибрид яблок и груш.
Я расплатилась с возницей и сошла с колесницы на брусчатку.
В центре площади двора академии располагался памятник – на постаменте стояло высокое четырёхрукое существо с головой слона, одного из священных животных Сагира. Оно было тщательно раскрашенным, с кожей фиолетового цвета и в белой робе6. В одной руке создание держало книгу, в другой – скальпель, в третьей – счёты, а в последней – перо. Я что-то читала про запечатлённую в монументе сущность. Это – Гаштан, сагирский бог мудрости и знаний. Он покровительствует учёным, учителям и студентам. Похоже, книга в его руке символизирует науку в целом, скальпель – лекарское дело, счёты – математику, физику, естественные науки в целом, инженерное дело, а перо – гуманитарные дисциплины.
Непосредственно под монументом стоял задумчивый, высокий и худощавый лысый мужчина лет шестидесяти, облачённый в белую мантию. И его окружили студенты с висящим на шее амулетом в виде кадуцея. Должно быть, эти студенты – лекари, а господин, которого они окружили – сам ректор Мефир-Анум. И он принимал у выпускников клятву врачевателя.
– Я клянусь всеми богами и богинями, – произнёс Мефир-Анум, и студенты-лекари повторили его фразу.
– Беря их в свидетели, – продолжил ректор, и выпускники вслед за ним.
– Что с этого дня беру следующую присягу…
– Почитать научивших меня врачебному искусству наравне с родителями, иных их учеников считать своими братьями и сёстрами, быть готовым или готовой преподавать врачебное искусство и взять учеников. В какой бы дом я не вошёл, я войду туда для пользы больного, – произнёс Мефир-Анум, а выпускники вслед за ним.
– Что бы я не узнал о состоянии больного, я обещаю оставить это в тайне. Клянусь перед ликом бога медицины Кета и жабоголового бога Хафура, судьи загробных врат, что коль нарушу эту клятву, буду осуждён при жизни и после смерти, если исполню её, благословлён буду.