– Это был всего лишь аванс за твою работу, Юрочка, – млея от полученного удовольствия, проговорила Мессалина. В свете луны её лицо казалось бледным, и на этом матовом фоне блеск жгучих зелёных глаз казался неестественным и пугающим.
Юрка невольно отодвинулся на край дивана.
– Не надо меня чураться, глупенький, – ласково продолжила она, придвигаясь к нему ближе. – Представь, что перед тобой неизвестный запретный плод. Раньше ты мог лишь любоваться его красотой, а сегодня тебе удалось сорвать этот плод и отведать на вкус. Он оказался сладким, а несмышлёный мальчик Юра сразу превратился в мужчину. Ты сегодня был как Адам, познающим Еву. Такой день останется в твоей памяти навсегда. Сам посуди: кто еще в посёлке мог бы осчастливить тебя так сладостно, как сделала это я?
Мессалина приподнялась на локте, склонилась над лицом Юрки, спросила:
– Разве могут сравниться со мной твои сопливые сверстницы, которые ничего не смыслят в таком деле? Они и целоваться-то по-настоящему ещё не умеют.
Юрий ничего не сказал в ответ, а сполз с дивана и стал одеваться.
– Юрочка, тебе понравились мои ласки? – спросила Мессалина.
– Не знаю, – хриплым голосом ответил Юрий и поспешно направился к выходу.
– Постой, я провожу тебя, – спохватилась Мессалина и, набросив халат, забежала вперёд. – Я выгляну за ворота, посмотрю, нет ли кого на улице. Никто не должен знать, что мы с тобой сегодня кувыркались.
«А она молодец, – отметил про себя Юрий, шагая по безлюдной улице. – Трепаться не будет. Мне это ни к чему. Отец убьёт и меня и её, если узнает про то, что было между нами».
Он тихо прокрался во двор и забрался на сеновал, где ночевал с начала лета.
Ночью ему снилось продолжение плотских утех…