Нужно пойти от молчаливой автостанции направо, пробраться через скверик, между заброшенным героем революции и замороженной стройкой православного храма; и свежий снег хрустит – хрум-хрум, – сухари грызет деревня. Потом возле трех магазинов в ряд, прозванных «Три поросенка», опять направо, в переулок, где поземка путается под ногами, цепляет за штаны, как игривые щенята. Мимо бывшей пимокатки метров сто – там старенькая избёнка с дымящейся трубой. И если присесть на корточки и заглянуть в окно, то можно увидеть стол, накрытый праздничной скатертью, на которой тарелки с разного вида бутербродами, раздербаненым винегретом, рваной шубой селедки, а также селедка без шубы, огурчики, помидорчики, грибочки, сало соленое и копченое, конечно.
Над всем этим возвышается Костя Кудрявцев «Костыль» со стопкой в руке:
– Дорогой Лёха! Э, я присоединяюсь ко всему и желаю тоже, чтоб…. И от себя, и от Натальи, которая понятно, что по уважительным…, но надо самое время выпить за родителей. Дядь Вань! Тёть Рит! За вас! И спасибо, что подарили нам нашего друга, значит, кореша, за вас.
Выпили. Костя в тостах не мастак, но сейчас, кажется, получилось. С любовью оглядел гостей.
Именинник уже окосел после третьего разлива, глаза запотели, похрюкивает: хрх, хрх. Жена его недовольна этим. И не то слово, недовольна! Но вид сохраняет благопристойный. Вот огребёт от нее Лёха, когда гости разойдутся. И день рождения не отмажет. Родители Лёхины – молодцы. Правда, дядя Ваня поседел совсем, но всё равно чувствуется – мужик. Рядом с родителями – Макс с девушкой. Как её? Даша. Молоденькая совсем, не нашего возраста. Да и не нашего круга, не деревенского. Макс из всей компании самый умный, самый удачливый, ему и лучшую девку. Не то, что у Лося жена – Катерина. Вон как ее разнесло! А Лёня Лось – конвейерный едок, молчаливый и сосредоточенный. Следом сидит Юрка – странный человек, честное слово! Все задатки есть, зарабатывал бы нормально, мог бы в городе устроиться. А он чего-то бренчит на своей гитаре, еще на той, которую мы ему на десять лет назад подарили, сочиняет, куда-то отсылает, будто можно славы добиться, не в столице. Хоть бы Маринка его наставила на путь истинный, но нет, она вон наоборот преданно на него смотрит, каждый взгляд ловит. И ведь красивая баба! И весёлая к тому же, компанейская. Мечта! Рядом Ванька Шиллер расположился – лучший друг считается. Они сегодня без пар: Ванька Немец – холостой, Костина жена – на сохранении. Спина потеет от стены – там печка, Лёха дров не пожалел. Из соседней комнаты – звук, будто визг пилорамы – там накрыт стол для детей.