Патрик пригласил нас в дом, я быстро сбегала за ноутбуком в комнату, где мы должны были жить с Мишель и вернулась вниз. Тогда, он провел нас в комнату, которая оказалась довольно просторным кабинетом. Комната была еще более потрясающей, чем гостиная, но я не решалась ее осматривать очень откровенно. Патрик указал мне на кресло за столом, а сам подключил мой ноутбук к интернету. Потом он сказал, что не будет мне мешать, я его могу позвать, когда закончу. Джон также решил покинуть меня вместе с ним.
Я осталась одна в этой прекрасной комнате и для начала осмотрелась. Самое притягательное в кабинете было большое окно, без частой расстекловки, которая была на окнах в других комнатах. Вероятно, стена здесь была изменена. Окно не имело штор и выходило в сад. Через него видно было, как Мишель и Гарри прогуливаются там по дорожкам. Корт также было видно, хотя он был обвит плющом. В саду имелась даже беседка, в которой стоял стол и стулья, в которой, вероятно, устраивались чаепития. Совсем как на дачах, под Питером, на Финском заливе. Это сходство очень очаровывало меня.
В комнате, помимо стола, вдоль всех стен стояли открытые книжные металлические шкафы, без дверок, над ними висели небольшие абстрактные картины. На одной из стен висел большой жидкокристаллический телевизор, имелись хорошие колонки. Напротив телевизора, стоял кожаный диван, который, немного диссонировал с остальной обстановкой, так как был, скорее удобным, чем модным. На диване лежала лишь одна небольшая подушка и свернутый плед. Я подумала, что Патрик любит здесь проводить время, читая книги или просматривая фильмы. К сожалению, здесь не было камина, он бы дополнил общий романтичный вид комнаты, пусть и современный, но очень уютный.
Я стала писать письма, сначала родителям, потом лучшей подруге Вике, они были самыми подробными. Затем написала еще несколько коротких писем нескольким друзьям. Во входящих у меня тоже было несколько писем, я их прочла.
Я закончила с почтой, но мне все еще не хотелось покидать комнату, поэтому я подошла к книжным шкафам. Книги стояли открыто, не за стеклом. Я стала рассматривать корешки, многих авторов я не знала, наверное, это были современные писатели. Среди них было всего несколько известных мне фамилий Сесилия Экхерт, что меня удивило, Джулиан Барнс. В другом шкафу была классика, не только английская: Диккенс, Голсуорси, Ремарк, Бальзак, Манн и другие. Имелся даже томик Достоевского. Была большая полка с альбомами по искусству. Отдельно стояло несколько книг с пьесами Шекспира, я взяла одну из них, решила почитать, но сразу поняла, что для меня это также сложно, как читать английские газеты. Тогда, я взяла один из альбомов по искусству, не спеша стала листать его.