– Под какие еще фанфары? – ошарашено спросила она, все еще держась за ручку двери.
– Под такие! – непонятно ответил он и вздохнул, будто древний старик: – Эх, молодо-зелено…
Вырулив в колею и пристроившись в погустевшей веренице автомобилей, Антон продолжил:
– Что у тебя там по плану было? Кулончик продать, чтобы маме позвонить?
– Еще зарядку купить.
– Телефон какой модели?
– Nokia.
– Найдется, у меня их несколько от старых телефонов, какая-нибудь подойдет. Позвонишь из моего дома. Все понятно?
– Понятно. Только… – она с некоторой опаской взглянула на него.
– Боишься, что ли? Раньше надо было бояться, когда без башни на другой конец света намылилась.
Катя покаянно опустила голову и вздохнула. Он прав. И мама права. Она зеленая дурочка. Да и в самом деле – чего бояться? Он ее чуть не раздавил, однако не уехал, в машину посадил. И на насильника совсем не похож. Украдкой она кинула на него взгляд. В профиль очень даже ничего. Сколько ему? Лет тридцать пять, сорок?.. Она плохо определяла возраст по внешности, все старше двадцати пяти казались ей стариками. Ухоженный, стрижка нормальная, не бандитская, одет прилично. По курортам раскатывает, тачка крутая. Она в иномарках не разбирается, вот «жигули» – другое дело, понятное. Папа только «жигули» признает, их чинить дешевле.
Антон, почувствовав ее взгляд, на мгновение обернулся. Она смутилась, и с опозданием поблагодарила:
– Спасибо вам. Что не бросили и…
– Спасибо на хлеб не положишь, – буркнул он любимую поговорку, а она опять испугалась – на что он намекает?
– Кстати, о хлебе, – вспомнил вдруг Антон. – У меня в холодильнике мышь повесилась. В смысле пусто абсолютно. Где-то здесь был магазин «24 часа», небольшой, но приличный.
Стараясь не упускать из виду разъезженную колею, он посматривал вправо и вскоре притормозил.
– Пошли.
– Может, я посижу?
– Еще чего! А вдруг ты профессиональная угонщица, прикинувшаяся безденежной туристкой, и тачку легко заводишь при помощи заколки для волос?
Катя невольно тронула рукой дешевую, в стразиках, заколку, в которую были собраны ее русые волосы.
– Шутка, – фыркнул он и стал выбираться из машины. В кроссовки сразу набился снег, и он чертыхался, обходя автомобиль кругом. – Прошу, – распахнул ее дверцу и протянул руку.
От руки Катя отказалась и, увязая в снежной каше, добралась до утоптанного тротуара самостоятельно.