Все чудесатее и чудесатее, как говорила Алиса. Я оказываюсь прав: вкус свободы вдруг кажется приятным. Несколько минут, на которые я напрочь забыл обо всех бедах и проблемах, ударили по мозгам почище бутылки водки. Сидя в комнате и слушая, как Богданова судорожно и явно нервно собирается, я понимаю, что хочу новую дозу.
И она хочет. Во всяком случае, ее реакцию сложно назвать страхом в чистом виде. Ей понравилось, как я прикасался. Или потому что я делал это умело, или потому что ее вообще редко трогали. История малолетней мамаши, невесть как получившей мою квартиру, становится интереснее. Но как бы прочно не засело в памяти ощущение бархатистой кожи, как бы сильно не хотелось еще раз испытать простые, в общем-то, человеческие – я бы даже сказал, мужские – эмоции, есть дела поважнее.
Например – выбраться из задницы, в которой я оказался.
Увы, но смарт, изъятый при задержании, кто-то спер вместе с симкой, и у меня не осталось ни одного контакта. Я – не самый ценный технический специалист, но я был хорошим бизнесменом, а хороший бизнесмен знает, как найти хорошего спеца. Первые же поиск по «Линкдин» находит мне Павла Минаева, а дальше дело техники. Написать, получить телефон.
– Слушаю.
– Привет, Паш. Узнал?
Несколько секунд в трубке царит тишина.
– Вадим Егорович? Вы?! Серьезно?! А…
– Длинная история. Я на свободе. И у меня к тебе есть дело. Как ты вообще? Как работается?
– Да так…Вроде нормально. – Паша всегда был умным парнем, поэтому он сразу понимает, к чему я вдруг объявился. – А есть предложения?
– Есть. Вряд ли оно тебе понравится, но выслушаешь по старой памяти?
– О чем разговор, Вадим Егорович. Излагайте.
– Я вернулся и хочу снова залезть на рынок. Без спецов не получится, сам понимаешь. Есть небольшой стартовый капитал и старые связи, которые сильно ненадежны ввиду пяти лет за решеткой. Но, думаю, некоторые еще сработают. Сам понимаешь, оплата – больной вопрос. Кулер, печеньки и офис с фикусами обещать не могу, твою ставку у Артема тем более. Но могу пообещать процент.
На том конце – задумчивое молчание. Если Паша чего и ожидал, то точно не этого.
– Процент? – переспрашивает он.
– Сорок.
Сейчас все зависит от двух вещей. Первая: насколько сильно мой братик достал сотрудников и готовы ли они пожертвовать комфортом, чтобы плюнуть ему в утренний кофеек. Вторая: есть ли у Паши подушка безопасности, чтобы год-два работать за копейки с расчетом получить миллионы потом. Он знает, что такое сорок процентов в раскрученной айти-фирме, и знает, что я могу ее раскрутить.