Старого корабля остов волны и соль побеждают.
Слышу диких чаек крики, они предвещают бурю.
А на воде солнечные блики, как будто вальс танцуют.
Сколько осталось дней мне влачить жалкую долю?
Хочется утопить на дне боль и вырваться враз на волю.
Подняться высоко в небо и петь хвалебные песни,
А тело требует хлеба, дай хлеба ему, хоть тресни.
Дождь пролил влагу на раны, намочил потрескавшиеся губы,
И чудятся мне на камнях бананы и, как в ананас вонзаю зубы.
Какой-то миг погрезя, слова твержу, как пророчество:
“Невозможно мне, нельзя, жить на острове одиночества!”
Самообман
Отчего так хочется петь песни?
Отчего охота слагать строфы?
Почему не нахожу себе места
И вышагиваю как птица дрофа?
Шаг за шагом меряя метры,
И насупив брови у переносья,
Я смотрю в квадрат окна светлый,
И вяжу слова в снопы, как колосья.
Мне не нужно ни похвал, ни оваций,
И не надо огромных дарить букетов,
Чтоб никто не читал мне нотаций
И чтоб не писал обо мне памфлетов.
Хорошо парить вольной птицей
В облаках фантазии гордой.
Как бы мне оттуда не свалиться,
Да и не упасть с размаху в грязь мордой.
Возомнить себя поэтом не сложно.
Здесь не нужно много стараться.
Ну, а если моё мнение ложно,
Стоит лишь в себе разобраться.
Напролом к счастью
С годами стала я сильнее,
Не дрогнет твёрдая рука
Из круговерти лотереи
Билет достать наверняка.
И это не счастливый случай,
Ума холодного расчёт.
Взбираюсь я наверх по круче,
Где ждут и слава, и почёт.
Назад оглядываться поздно,
Я верно выбрала стезю.
Сквозь тернии я вырвусь к звёздам,
Над прошлым не пролью слезу.
Ни хищным волкам, ни шакалам
Не дам кромсать свою судьбу.
Ну а придётся, то по шпалам
К своей победе побегу.
И широко раскрыв объятья,
Парить я стану над землёй,
Чтобы никто не смог проклятья
Наслать на мир счастливый мой.
Плоскость
Иду по жизни я горизонтально, ни взлётов, ни падений не ищу.
Внутри себя рождаюсь театрально, и за ошибки лишь себе я мщу.
Не видно впереди ни ярких вспышек, ни фейерверков, ни салютов, ни фанфар.
И мысли у меня, как стая серых мышек, и не дан мне с рожденья божий дар.
В людской толпе привычно исчезаю, не отражаюсь я в витринах, зеркалах.
И кажется, что вот сейчас растаю, и испарюсь внезапно на глазах.
Однообразью, не придав значенья, спешу до перекрестья лучших лет.
И выберусь без всякого сомненья из длинной, нудной вереницы бед.