– Заметили всё же, – прорычал ефрейтор Козлов, идущий рядом с Павлом. – Тревогу подняли.
– Прибавить шаг! – прозвучала команда по цепи.
– Ваше благородие! Ваше благородие!
Бирюлёва догнал унтер офицер.
– Тихо! – приказал ему лейтенант. – Вы откуда?
– Адмирал Нахимов послал. Велел передать, что вас заметили. Павел Степанович предлагает воротиться.
– Сам вижу, что заметили. – Бирюлёв подумал, ответил: – Передай Нахимову: у нас пока всё идёт хорошо. А воротить я молодцов не могу. Видишь сам – в бой рвутся. Верно я говорю? – обернулся он к солдатом.
– Так точно, ваше благородие, – тихо, но дружно ответили солдаты.
Отряд поравнялся с возвышенностью, именуемой «Сахарная голова». Под её прикрытием подкрались к французским позициям. Впереди горнисты играли тревогу. Перекликались часовые. Стрелки били куда попало. Но пули пролетали высоко над головой и шмякались в снег где-то позади отряда.
– Шаг шире! – раздалось по цепи.
Вдруг перестрелка стихла. Наступила тишина. Только слышно, как снег скрипит под сапогами. Французы затаились. Охотники Бирюлёва подошли к склону. Остановились. Шагах в пятидесяти впереди темнела полоса вражеских окопов. Сняли фуражки. Перекрестились. Вновь надели. Взяли ружья на руку. Всё делали дружно, будто подчиняясь единой команде. Двинулась вверх, выставив штыки.
– Кто идёт? – окликнул часовой по-французски.
В ответ – молчание.
– Кто идёт? – крикнул громче часовой.
– Русские! – ответил Бирюлёва. – В штыки!
«Урррааа!» – взорвалась тишина.
Павел вместе со всеми взлетел к траншее, прыгнул, свалив какого-то француза. Козлов рядом орудовал штыком. Траншею очистили вмиг. Вдруг справа бабахнуло. Несколько человек свалилось замертво.
– Кречен! Батарея у вас с фланга! – крикнул ему Бирюлёв.
Павел бросился к батарее, увлекая за собой свой отряд сапёров. Французы пытались перезарядить две небольшие горные пушки. Артиллеристов тут же перебили. Стрелки разбежались. В запальные отверстия пушек вбили ерши, а кокоры с зарядами распороли штыками, снаряды повыкидывали за вал.
Накинулись на мортирную батарею, что не давала покоя сегодня днём. Выгнали штыками охранение, загвоздили пушки и сбросили с лафетов.
Поступил приказ отходить. Солдаты спустились с пригорка, захватив раненых и брошенные французские ружья. Вдруг Бирюлёв остановил отряд.